Отбой на заре. Эхо века джаза (сборник)

Бэзил неохотно проводил ее в зал. Все опять вышло неудачно – он опять слишком много болтал. С печалью стал он ждать одиннадцатого танца – он будет вести себя иначе. Теперь он убедил себя, что влюблен в Имогену. От самообмана, от притворной страсти и желания у него вдруг стало сухо во рту.

Незадолго до начала одиннадцатого танца он обнаружил, что что-то затевается, а его все намеренно избегают. Ребята перешептывались и тихо о чем-то переговаривались, а когда он подходил ближе, тут же повисала неестественная тишина. Он услышал, как Джо Горман сказал Рипли Бакнеру: «Нас не будет всего три дня. Если Глэдис не может, зови Конни! Все “дуэньи” будут… – И тут же, заметив Бэзила, сменил окончание фразы: – И все вместе сходим в лавку Смита, съедим по мороженому, выпьем содовой».

Чуть позже Бэзил отвел в сторонку Рипли Бакнера, но никакой полезной информации из него извлечь не удалось: Рипли не простил Бэзилу попытку увести у него Имогену.

– Да ничего такого особенного, – упрямо повторял он. – Честное слово, собираемся к Смиту, только и всего… А что с твоей губой?

– Порезался, когда брился.

Когда пришло время танца с Имогеной, та повела себя еще более рассеянно, чем раньше. Перемещаясь по залу в судорожно обхвативших ее медвежьих объятиях под песенку «Гризли», она прямо во время танца не переставала обмениваться загадочными полуфразами с другими девушками. Он снова повел ее к лодке, но там уже кто-то сидел, и они стали ходить туда-сюда по причалу; он пытался завязать разговор, но она в ответ лишь напевала:

Моя любовь – ее унес мой милый…

– Послушай, Имогена! Когда мы сидели в лодке, я хотел тебя спросить про тот вечер, когда мы играли в «Говори правду». Ты тогда сказала правду?

– Ах, да к чему вообще вспоминать про эту дурацкую игру?

До ее ушей, и не единожды, уже доходило, что Бэзил считает, что он – просто чудо; этот слух разнесся с такой же легкостью, как и слухи о невиданных достоинствах Бэзила, разнесшиеся пару недель назад. Имогена всегда со всеми соглашалась – и она уже успела согласиться сразу с несколькими охваченными эмоциями мальчиками в том, что Бэзил вел себя просто ужасно. Так что ей, благодаря ее собственной ветрености, было сложно не проникнуться к нему неприязнью.

Но Бэзил считал, что лишь неудачное стечение обстоятельств помешало ему достичь цели во время предыдущего перерыва между танцами, хотя чего ему хотелось – он и сам не знал.

Наконец, во время следующего перерыва, ему открыла правду Маргарет Торренс, которой он за весь вечер так и не уделил внимания.

– А ты едешь на прогулку к реке Сен-Кру? – спросила она, отлично зная, что его никто туда не звал.

– Что за прогулка?

– Джо Горман устраивает. Меня пригласил Элвуд Леминг!

– Нет, не еду, – угрюмо ответил он. – Я занят.

– А, ясно…

– И с Джо Горманом мы не дружим.

– Кажется, он тоже так считает!

– Да? А что он говорит?

– Да так, ничего.

– Но все же! Скажи – что он говорит?

Спустя некоторое время она ответила, как бы с неохотой:

– Ну… И он, и Хьюберт Блэр говорят, что ты… Что ты считаешь, что ты – просто чудо! – И у нее екнуло сердце.

Но она вспомнила, что сегодня он пригласил ее на одинединственный танец.

– Джо всем рассказал, как ты ему говорил, будто все девушки думают, что ты – чудо!

– Я никогда ничего подобного ему не говорил! – с негодованием ответил Бэзил. – Никогда!

Он все понял: это было дело рук Джо Гормана, который решил его погубить и воспользовался его болтливостью; настоящие же друзья Бэзила всегда прощали ему этот недостаток. Подлость окружающего мира вдруг сжала его, словно тиски. Он решил ехать домой.

В гардеробной с ним заговорил Билл Кампф:

– Привет, Бэзил! Что у тебя с губой?

– Порезался, когда брился.

– Слушай, а ты поедешь на прогулку через неделю? Все едут.

– Нет.

– Смотри, тут такое дело… Ко мне в гости приезжает кузина из Чикаго, и мама сказала, что хорошо бы, чтобы я пригласил на выходные кого-нибудь из ребят. Ее зовут Минни Библ.

– Минни Библ? – переспросил Бэзил, слегка разволновавшись.

– Я думал, что ты тоже едешь на эту прогулку, но Рипли Бакнер посоветовал сначала тебя спросить, так что я подумал…

– Мне надо быть дома, – быстро ответил Бэзил.

– Ах, да ладно тебе, Бэзил! – продолжил уговоры Билл. – Всего два дня, и она очень милая девушка! Она тебе понравится!

– Даже не знаю, – задумался Бэзил. – Вот что я тебе скажу, Билл. Мне сейчас надо успеть на трамвай, чтобы не опоздать домой. И если ты меня подбросишь на своей машине до Уайлдвуда, то я, пожалуй, поеду с вами на выходные.

– Ну, конечно!

Бэзил вышел на веранду и подошел к Конни Дэйвис.

– До свидания, – сказал он; несмотря на все старания, его голос прозвучал гордо и холодно. – Мне у тебя ужасно понравилось!

– Очень жаль, что ты так рано уходишь, Бэзил!

А про себя добавила: «Ну-ну, такому самодовольному типу и все понравилось! Он явно считает, что он – просто чудо!»