— Ли, — выдыхаю и снова тону в ней.
— Это неправильно, Зак, — она не сопротивляется, не убирает мои руки, которые уже развернули одеяло, стянули с неё больничную робу и сходили с ума от будоражащей наготы моей безликой.
— Что именно? По-моему, всё вполне естественно.
— Стой, а если кто-то войдёт? — она заглянула мне через плечо.
— Не войдёт.
Впился ещё одним долгим поцелуем в мягкие губы Валай Клао и с досадой оторвался, чтобы подхватить табуретку и подпереть ей дверь.
— Теперь точно.
Основания крыльев ныли и пульсировали. Как же хреново быть Сциа'Тханом, желание отдаёт в лопатках, ломит спину, накрывает безумием, заставляет крылья жить своей жизнью, они тоже тянутся к сидящей на кровати девчонке, хотя охватить её коконом и прижать к моему изнывающему телу.
— Так нельзя, — режет меня наживую своим отказом.
— Нельзя или не хочешь. Только скажи, и мы остановимся.
— Не могу. Не могу, Зак. Прости, я всё ещё что-то чувствую к Налтару. Я пользуюсь тобой.
— Пользуйся. Я же не против, я здесь за этим.
— Не хочу строить наши отношения на лжи, не хочу прикрываться влечением. Давай не будем торопиться... — саму себя уговаривает, но одеваться не торопится, и я убираю ей волосы за спину, любуюсь свалившейся на меня чужой возлюбленной.
Лгать мне не хочешь, Ли? Так вот тебе новость. Лжец здесь я. Я не просто безликий, прикидывающийся несуществующим Закросом Мьенваном, я знаю секрет Налтара, и это убивает меня. Ты заслуживаешь всю правду, но никто не собирается тебе её рассказывать. Тебя окружают жалкие обманщики Ли, совершенно недостойные тебя.
— Налтар показал меня тебя на берегу. Ты волновался за меня. Прости меня, Закрос, я больше не поступлю так с тобой. Я не знала, что ты будешь так сильно переживать...
Сильнее Ли, гораздо сильнее, и я не прощу тебя. Тебя не за что прощать.
Стук в дверь нарушает нашу идиллию, Кайлин быстро превращается в Кайла и тянется за остывшей миской, я же убираю табуретку и впускаю в палату целую толпу журналистов. Налтар скромно стоит позади всех, он обвёл покрасневшие губы Ли взглядом и горько усмехнулся.
— Смотрю, ты теряешь времени зря, Мьенван?
— Я не буду играть по правилам.
— Я заметил, — без злости проговорил Арф'Хейл, его рука нырнула в карман и вытащила сложенную вчетверо записку. — Нас с тобой кое-где ждут завтра. Прочитай на досуге,
Он вснул мне листок в ладонь, а затем почти вплотную прижался губами к моему уху.
— Один-один. Уверен, сегодня ты почувствовал то же самое, что и я, когда ты спас её, а я беспомощно стоял на парковке. Отвратительное чувство, правда?
— Не понимаю, о чём ты, — мой голос предательски дрогнул, а сердце подпрыгнуло к горлу, заставив нервно сжать листок в руках.
— Море помогло увидеть картину в целом. Но не бойся, я не стану болтать, хотя бы ради своей племянницы и Кайлин, ты явно ей нравишься, — Налтар отстранился от меня, а затем подобрал с пола моё выпавшее перо. — Крутые крылья, кстати, почти как настоящие. Пока-пока.
Я не сразу развернул записку. Пальцы не слушались. Джет, Налтар, кто ещё в курсе моей тайны?
Глава 18
От журналистов я устала гораздо сильнее, чем от происшествия с каяком, и испытала немалое облегчения, когда спустя полчаса Налтар вернулся и вывел всех из палаты. С лёгкой тоской обнаружила, что Закрос тоже исчез, даже слова на прощание не сказав. Дал время обдумать всё, что происходит между нами? А что собственно происходит? Я словно теряю возможность контролировать не только свои способности, но и собственное тело, иначе как объяснить то, что я вытворяю с ним наедине.
Реонван вытолкал последнего оператора, который делал вид, что меняет аккумулятор в камере. На деле он хотел получить ещё немного уникальных кадров чудом спасшегося Кайла Верани.
— Спасибо, — запоздало поблагодарила Налтара. Не помню, сделала ли это в гроте, но лишним точно не будет.
— Пустое, ты бы на моём месте так же поступил. Тем более мне ничего не угрожало, я любимый сын моря.
Красуется. Он всё больше начинает напоминать Мьенвана. Это общение со Сциа'Тханом на него так влияет? Очень хотелось спросить между делом, куда пропал наш краснокрылый друг, вот только в напоминание о нём у меня осталось сильнее жжение на губах, словно и не прекращался нас наш с ним поцелуй. Уверена они горят, как сигнальные маячки и буквально орут: