Отбор демона, или Тринадцатая ведьма

Ослушавшись Асмодея, я не осталась в комнате и сошла с родового артефакта. А все мой неуемный поперечный ведьмовской характер и желание найти приключения на свою тринадцатую точку.

Но как же хорошо у меня получаются Хозчары! Невозможно остановиться!

– «Глажкаутюжка»!

– «Стиркажимка»!

Демоны в окружении летящих чар прыгали как ужи на раскаленной сковородке. Все попытки блокировать сверкающие лезвия заклинаний приводили лишь к тому, что я удваивала напор и злилась больше.

Некоторые предпочли упасть на пол и притворится мертвыми. Другие, поняв, что тринадцатая ведьма им не по зубам и такую «хозяйственную» женщину они не хотят даже в любовницы, драпали со всех копыт.

– Все брысь из моего дома! – завопила я, выталкивая заклинанием прочь очередную нечисть. Я чувствовала себя настолько злой, что готова была накинуться на этих клыкастых громил с голыми кулаками.

Меня обняли пылающие руки, ухо обжег поцелуй и тихий шёпот:

– Дальше я сам.

Взревело неистовое пламя. Сначала оно было красное как лиса, после выцвело и побелело, разгораясь ярче. Когда жар и вовсе стал нестерпимый, белое пламя набросилось на незваных гостей.

Вокруг меня тоже кружился вихрь. Огонь не обжигал, а защищал, создавая вокруг ограждающий кокон.

Когда я очнулась демонов и след простыл.

– Дорогая, по-моему, ты переборщила с… «уборкой», и с гостями как-то не вежливо получилось. Если каждый раз, как к нам будут наведываться посетители, ты будешь затевать генеральную уборку или постирушки, то вокруг дворца образуется безлюдная пустыня диаметром в несколько миль. – Голос демона звучал, как и раньше до нападения, никакой тебе хрипотцы, неуверенности, только ирония и ядовитая издевка. – К нам даже на чай никто захаживать не будет, – закончил Асмодей. Я оглянулась – вокруг никого.

– В принципе я не против, «уборки»… – я крутанулась на звук голоса. Асмодей проявился внезапно в обрамлении всполохов пламени, и непринужденно сел на разрушенную балюстраду. – Не дурак, понимаю, что свободная холостая жизнь уже далеко в прошлом. – Маг был в привычном человеческом обличие, только почему-то абсолютно голый, сидел на камне. – Но вон тот утес… он мне слишком нравится, и этот вулкан в основании замка, тоже как-то близок моему сердцу. Да, и фундамент самого дворца тоже не плох. Оставим хотя бы их. – Демон швырнул, выуженный из шевелюры обломок мебели в пропасть, и потянулся за следующий щепкой, торчащей из волос подобно индейскому перу.

Я все еще не верила, что это он. Жив гад! Целехонек, развратен, ядовит, нагл, как и прежде! А я-то за него волновалась, слезы проливала! На демонов без причины набросилась!

После мой взгляд перескочил на чистое, без единого грозового пятнышка небо, за спиной мужа. Глаза скользнули дальше, и еще дальше… И я поняла, что случайно вместе с гостями «убрала» и каменный дворец мужа тоже. Осталось только несколько стен, пара одиноких вулканических колон, посеченный фундамент и ветер, что гонял хлопья пепла от идущего где-то внутри вулкана вечного пожара. В общем, санитарный день удался.

Слегка запоздавшие чувства страха, ужаса и шока стали медленно подниматься со дна души. Асмодей встал и подошел ко мне, застывшей в ступоре. Взял мое искаженное нахлынувшими чувствами лицо в свои горячие ладони, легко сказал:

– Не печалься, моя всесильная женушка, самое главное осталось в целости. – В голове пронеслись мысли: горбатого могила исправит. Вот ведь хвастун, это он себя, что ли имеет в виду?

Маг протянул руку и несильно ударил кулаком в ближайшую стену, та рухнула и моему взгляду предстала огромная каменная кровать.

При виде развратного ложа как-то сама собой я начала краснеть, то ли от злости, то ли от воспоминания о том, что мы с демоном делали на этом камне. Началось все, как ни странно, с пяток, потом краска смущения поднялась выше, растеклась по груди и запылала яркими отсветами стыда на щеках. Асмодей поднял мое лицо к себе и нежно прикоснулся к моим губам.

– Остальное отстроим заново… – шепнул он, приникая к губам горячим поцелуем. И еще одним, и еще… От чего я забыла обо всем и растеклась аморфной лужицей.

Поведение демона постепенно менялось и невинные поцелуи, сменяя друг друга, как-то внезапно превратились в нечто иное, в то, чему не было названия. Жадные губы смяли мои, пылающие руки стиснули в крепком болезненном объятье.

– Как я испугался за тебя… – услышала я тихий шепот, до того, как мой мир, вновь поплыл радужными всполохами.

Не знаю, как это произошло, но внезапно я почувствовала, что сила, выплеснутая до донышка на врагов, восполняется.

Когда я открыла глаза, разрывая поцелуй, развратность которого уже не в какие приличия не влезала, вокруг завершались последние превращения. Стены вырастали прямо из пола, а потолок закрывал небо, смыкаясь над головой будто купол. Из пола и стен выплывала и формировалась мебель: многочисленные стулья, столы, диваны, кресла… Пришла очередь мелочей. Стены запестрили картинами, а на всех поверхностях появились маленькие сверкающие вещички.