Отбор для дракона. Возлюбленная дракона

«Теперь уже сошлись обратно», – как ни в чем ни бывало хихикнула Линэль.

Я подавила в себе взметнувшуюся было злость на беспринципную принцессу и вновь произнесла как можно равнодушней:

– Впрочем, мне уже все равно. Делай что хочешь. И я буду делать что хочу.

«Что ты имеешь в виду?»

Ага, принцесса, занервничала наконец? Но уже слишком поздно.

– Теперь у нас с тобой разные правила игры, – ответила ей. – Я больше не хочу домой, остаюсь здесь. Это раз. Я не буду воровать Халлот для твоего папочки. Это два. И три. Я расскажу всем, кто такая. Вернее, кем не являюсь на самом деле. А теперь можешь продолжать развлекаться. Счастливо оставаться! – и я подплыла к бортику ванны, собираясь ее покинуть.

«Стой! – взревела Линэль, растеряв все остатки самоуверенности и ехидства. – Ты не можешь так поступить! Не имеешь права! Мы так не договаривались!»

– Если договор изначально нечестный, то его не грех и разорвать, – парировала я.

«Я вернусь, слышишь? И ты за все ответишь!» – было последнее, что я услышала от Линэль, прежде чем выйти из воды.

– Плевать, – ответила уже в пустоту, и с остервенением принялась тереть полотенцем хвост.

Но впереди у меня было еще одно дело, с которым я собиралась покончить как можно скорее. Как только пришли служанки, я оделась, причесалась и, не дожидаясь завтрака, направилась в нужное место. С собой у меня была вещь, которую я намеревалась отдать ее законному хозяину.

Где находятся покои Изумрудного Короля, узнала от Крис и Мари, нашла их тоже быстро. А вот у самой двери немного занервничала, поэтому постучала не сразу. Открыл мне слуга, худощавый белесый юноша с едва заметной бородкой, которую он явно растил несколько лет.

– Прошу передать Его Величеству, что пришла баронесса Линэль Мэриндж, – объявила я.

Но Бертон, услышав мой голос, уже сам спешил к двери. Он оттолкнул слугу и воззрился на меня изумленными горящими глазами:

– Линэль? Это ты? Проходи…

– Нет, Ваше Величество, я останусь здесь, простите, – я присела в поклоне, а затем протянула ему сверток. – Думаю, пришла пора вернуть вам это.

– Что это? – спросил Бертон, но по его взгляду было видно, что он уже догадался о содержимом.

– Ваш плащ, Ваше Величество.

Теперь он лишь молча кивнул и забрал сверток.

– Это значит, мы… – начал было он, но я прервала его.

– Это значит только то, что я сказала, Ваше Величество. Я просто посчитала нужным вернуть вам вашу вещь. С вашего разрешения, я пойду, – еще один быстрый реверанс – и я стремительно ухожу прочь.

На душе было тяжело, но иначе поступить я не могла. Я сделала все правильно, и жалеть об этом не буду.

Постепенно удручающие мысли сменились светлыми, а на лицо вернулась улыбка. Я шла по замку Рубинового Короля и впервые за все недели пребывания в чужом мире чувствовала себе свободной.

И что самое приятное – этот изматывающий Отбор для меня закончен. Навсегда.

Книга 2 ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ДРАКОНА

Глава 1

«…Теперь ты знаешь обо мне все. После моего признания ты вправе относиться ко мне так, как велит твое сердце. Я не прошу снисхождения. Только понимания. Мои же чувства не изменятся к тебе никогда, что бы ты ни решил. Твоя…» – ручка-перо замерла над бумагой, и я, вздохнув, откинулась на спинку стула. Это была уже шестая попытка излить душу Аллену в письме, первые пять благополучно превратились в горстку пепла, будучи сожженными Красавчиком.

Прошло два дня с той ночи, когда мы оба приняли свои судьбоносные решения: Аллен закрыть Отбор, я – рассказать ему свою тайну. Однако пока ни один из нас не воплотил это в жизнь. Вернее, Аллен уже сообщил обо всем своей тетушке Мелани, однако до публичного оглашения дело еще не дошло: даже это действо требовало подготовки, а затем и своих ритуалов, пренебречь которыми никак было нельзя. Ну а я… Оказалось, я не такая смелая, как думала. И никак не могла набраться храбрости, чтобы сказать ему все открыто. Я долго подбирала слова, репетировала речь, но каждый раз, представляя его лицо в этот момент, млела от страха. А потом пришла идея с письмом. Старое доброе письмо, которое не раз спасало барышень в их любовных делах, притом во все времена.

«Я вам пишу, чего же боле? Что я могу еще сказать? – тихо продекламировала я некогда любимого «Онегина» и вновь пробежалась по строчкам своего послания. – Теперь я знаю, в вашей воле меня презреньем наказать…» Как символично… – усмехнулась я с горечью.

Нет, я не собиралась отправлять это письмо с пигрионом и трусливо прятаться до того момента, как Аллен все прочтет. Я хотела отдать ему лично в руки, чтобы он изучил его в моем присутствии, мне необходимо было видеть его лицо и, если Аллен пожелает узнать что-то еще, ответить на все его вопросы. Оформить же мысль на бумаге оказалось легче, чем озвучить ее вслух. Правда, и здесь пришлось потрудиться, и пять сгоревших писем тому доказательство. Но шестое, кажется, все же станет последним. Запнулась я лишь на том, как подписать свое признание. Линэль? Или все же Алина? А может, сразу двумя? «Твоя Линэль, твоя Алина». Нет, как-то глупо. Тогда «навеки твоя»? Это тоже будто из любовного романчика какого-то…