Отбор для Короля волков

— Уймись, Коноган. Пусть девочка подышит свежим воздухом.

— Но Его Высочество…

— Наш принц оставил княжну на моем попечении. Ежель что приключится, спросят с меня.

Аглая не видела, с кем говорит Пушистый Зайка, но кажется у нее появился шанс.

Она повыше задрала подбородок и уверенно вступила в спор:

— Мне нужно в крепость.

— Нет. — Коноган угрожающе двинулся на нее.

— В крепость вы попадете только днем, княжна. — Снова вступил невидимый собеседник. — Если наш принц не успеет вернуться, мы доставим вас к отцу. А до тех пор…

Коноган все не унимался:

— Вам лучше вернуться в шатер.

Он отчетливо потянул носом, видимо принюхиваясь. Насыщенный запах роз чувствовала даже она — что уж говорить об оборотнях.

— Я не хочу в шатер.

— Ну тогда уважьте старика — посидите со мной.

Коноган отступил, освобождая путь, и Аглая смогла видеть говорившего.

На свободном участке земли между шатрами был разведен костер, возле которого сидел грозный старик. Седые, практически белые, волосы были заплетены в косу и странно смотрелись вокруг его смуглого лица. В ухе блестела серьга. Ярко-желтые глаза с интересом следили за Аглаей.

Они были настолько необычного оттенка, что она даже не сразу заметила уродливый шрам, пересекающий его бровь и щеку.

Он улыбнулся, демонстрируя острые белоснежные зубы:

— Не побрезгуете нашей едой, княжна? — Он махнул рукой, указывая на тушку кого-то животного, что аппетитно шкворчала на огне.

Аглая проглотила голодную слюну. Она весь день ничего не ела, слишком нервничая для того, чтобы испытывать голод. Старик что-то жарил на вертеле, и от запаха мяса, у Аглаи заурчало в животе.

— Не побрезгую. — Она устроилась рядом с ним на небольшом бревне.

Оборотень взял небольшую флягу и чем-то взбрызнул тушку. Аглаю окутала новая волна аппетитных запахов. Она искоса взглянула на странного мужчину. Кем угодно, но стариком он не казался. Конечно, он не был молод. Скорее всего, ему столько же лет, сколько и князю. Но в нем чувствовались мощь и сила.

Наверное он неправильно истолковал ее взгляд, потому что улыбнулся и указал на свою щеку:

— Давно уже красивые девушки не составляли мне компанию. Вы не смотрите, что я уродлив. Среди наших мало кто может похвастаться телом без шрамов.

Аглая пожала плечами. Оборотень ей нравился.

— Глупо называть рану уродством. Настоящее уродство не разглядеть, потому что оно в душе. Предательство, измены…

Она резко замолчала. Что это ее потянуло философствовать?

Оборотень тихо рассмеялся:

— А вы и в самом деле исключительная. Неудивительно, что он выбрал вас.

Не нужно было уточнять, кем именно был «он». Ее покоробило «он ВЫБРАЛ вас». А она его не выбирала. Но вряд ли здесь ее слова имеют вес.

Мужчина вытащил нож и начал разделывать готовую тушку.

Протянул Аглае ароматный мясистый кусочек.

— Осторожно, горячо.

Обжигая пальцы, она ухватилась за краешек.

— Как вас зовут?

Он удивился ее вопросу.

— Давненько красивые женщины не интересовались моим именем… Я — Лазаж, княжна.

— Очень приятно. А я — Аглаида.

— Я знаю. По правде, молва трубит о вас так много, что я познакомился с вами еще до того, как увидел.

Аглая не совсем понимала, что он хочет этим сказать. Оборотень явно был хитер. Да к тому же сказал, что Дамазы оставил его присматривать за ней. Что-то ей подсказывало, что этот разговор неспроста.

— Вы ешьте, княжна… А то остынет…

Сам Лазаж вгрызся зубами в свой кусок и с причмокиванием начал жевать. Аглая тоже откусила кусочек обжигающе горячего мяса. То ли голод свою роль сыграл, то оборотень действительно знал толк в готовке. Сочное мясо таяло на языке.

— М-м-м… спасибо. Очень вкусно. Что это?

— Куропатка. На ужине у Балаха плохо кормили?

Она не сразу поняла, о ком Лазаж говорил. Так просто называл своего короля по имени, как будто не совсем… уважал его.

Она не собиралась откровенничать с хитрецом. Кто знает, что он задумал?

— Его Высочество все время отвлекал меня… разговорами. Мне не удалось поесть.

— Дамазы? Неужто, он разговорился? — Лазаж хохотнул. — Да из него и под пытками пустых речей не вытянешь.

Аглая вздернула брови:

— Вы так говорите, как будто его много раз пытали.

— Для кого-то, может и не много… А кто-то и после одного раза жизни лишался. Принц пять раз на своей шкуре ощутил, каково это.

Такого Аглая не ожидала. Оборотень ее обманывает — иначе быть не может. Чертов принц был неуязвим!

— Вы, наверное, кого-то другого имеете ввиду?

Лазаж расхохотался.

— Я стар, но в слабоумие еще не впал. Впервые его ведьмовские приспешники схватили, когда он еще совсем мальчишкой был. Одиннадцать или двенадцать годков ему тогда было. А потом он уже специально в плен к ним попадал, чтобы изнутри изучить да секреты их узнать. Они ж болтают при своих жертвах, не скрываясь. Откуда им знать, что пленник вовсе не жертва? Но боли потерпеть ему пришлось немало.

Аглая не представляла человека, который добровольно пошел бы на подобное. Наверняка были и другие способы узнать ведьминские секреты. Может он просто любил боль? Причинять и получать. А теперь так и вовсе решил отомстить всем ведьмам в ее лице?