Отбор для Короля волков

— Это единственное, что правильно. — Он приблизил свое лицо к ее, легко и невесомо коснулся губами ее губ. — Я думал, ты напоила меня каким-то зельем. Настолько сильным, что я готов отказаться от всех, лишь бы ты была рядом.

— Неужели, какое-то зелье смогло бы так на тебя подействовать? Ты описал мне столько способов моего убийства, что…

Он перебил ее:

— Я хотел напугать тебя. Лишь бы ты покорилась мне. Позволила сделать своей. Хочешь… хочешь мы оставим все? Убежим куда-нибудь. Будем жить только вдвоем…

Аглая закусила губу, лишь бы не закричать «Да! Я хочу! Чтобы были только ты и я. Вдвоем. Чтобы ты любил меня. Только меня. Чтобы не угрожал и не пугал. Просто люби меня, заботься, и я останусь в этом проклятом мире навсегда.»

Но вместо это горько произнесла:

— Ты только что говорил, что я отравлена чарами…

— Не могу сопротивляться тебе… Ты так сладко пахнешь… Это сильнее меня. Без тебя ничего не нужно.

Он изменился. Сейчас был совсем другим. И Аглая верила ему. Верила каждому слову. А что если согласиться? Они убегут вдвоем и будут жить где-нибудь далеко отсюда. Или вернутся в ее мир. Вот только он не сможет принять ее реальность. Автомобили и самолеты покажутся ему тем самым волшебством, которое он ненавидит. А остаться здесь… Ей просто не хватит сил вечно доказывать, что она не желает никого убивать. Он не примет ни ее, ни ее новую сущность.

— Откуда ты знаешь, что я не княжна?

— Я видел настоящую.

Аглая сжала в пальцах волосы Дамазы. Оттянула от себя его голову и заглянула в глаза. Если он действительно ее видел, значит… значит ему нужна Аглаида. И поэтому он просил у князя ее руки… Но она не будет об этом спрашивать. Сохранит хоть какие-то остатки гордости.

— Почему ты не привел ее сюда? Не составило бы труда доказать всем, что я — самозванка. Ты бы смог избавиться от ведьмы и… взять в жены настоящую княжну.

— Я не хочу настоящую княжну. Я хочу тебя. Те-бя-я-я!

Дамазы потянулся к ее губам и ласково обвел языком сначала нижнюю, а потом верхнюю. Аглая жадно глотнула его горячее дыхание. Нельзя поддаваться. Нельзя! Все закончится насилием и очередными унижениями.

Аглая отвернулась. Горячие губы мазнули по щеке.

— Ты хочешь ведьму? — К своему стыду ее голос прерывался.

Но Дамазы снова ее удивил:

— Как тебя зовут? Твое настоящее имя?

— Зачем оно тебе?

— Не хочу называть тебя именем той твари.

— Я такая же тварь, как она. Возможно даже хуже.

Дамазы обхватил пальцами ее подбородок и заставил повернуться к себе лицом.

— Возможно… Возможно, ты худшая из всех ведьм. Возможно, мне следовало отправить тебя на костер сразу же, как я понял твою суть. Возможно, мне следовало самому этот костер сложить. Но я никогда этого не сделаю. Потому что… важнее тебя в моей жизни нет никого и ничего.

Аглая не хотела верить его словам. Не хотела их даже слушать. Но сердце перестало биться, пока он тихо говорил о том, как она важна для него. Дыхание застряло в горле. Даже кровь остановила свой бег в венах и больше не текла к сердцу.

Если это ложь, то очень жестокая. Если это правда… Лучше бы ему не говорить ей всего этого. Она не сможет, молча, сносить унижения. Она не будет терпеть насилие. Она не простит измену. Она — ведьма. И, не колеблясь, воспользуется подарком княжны.

— Аглая. Меня зовут Аглая.

Дамазы рывком подтащил грубый деревянный стол, стоящий в сторонке, и усадил Аглаю на него.

— Что ты..?

— Я не возьму тебя. Пока ты сама не попросишь об этом. Даже если придется сдохнуть от желания к тебе. Я буду внутри только когда ты, — он развел ее бедра и вклинился между ними, задирая вверх ткань платья, — тоже будешь умирать от желания.

— С чего ты решил, что я буду умирать от желания? — Аглая попыталась оттолкнуть Дамазы и свести ноги, но добилась лишь того, что юбка задралась еще выше.

Она уже не вполне себя контролировала и боролась за каждую крупицу разума. Но и мозг, и тело готовы были предать. Дамазы оставлял на ее губах такие сладкие поцелуи, что отказаться от них было бы самой большой глупостью в ее жизни.

Его язык скользил в ее рот, порочно сплетаясь с ее языком. Аглая задышала чаще. Не совладала с собой и потянулась руками к его волосам. Пальцы запутались в длинных прядях. Она сжала их в кулаках и тут же отпустила. Ласково погладила.

Сама не поняла, как призналась, шепча ему в губы:

— Мне так нравятся твои волосы…

Дамазы поднял голову. Его взгляд затуманился и лихорадочно мерцал. Смуглая кожа немного покраснела. Белые шрамы стали отчетливее, и Аглая ощутила укол вины за то, что обожгла его.

Черные буквы как будто стали ярче и отчетливее. Наверное это глупо, но с этими татуировками Дамазы казался еще красивее. И если вдруг какая-то другая будет занимать его мысли, как случилось с его отцом, то эти слова будут вечным напоминанием о ней.

Аглая совсем забылась. Очнулась, лишь когда ощутила его пальцы на спине.

— Как расстегивается твое проклятое платье?

Он пытался стащить с нее лиф, и ткань уже трещала под нетерпеливыми пальцами.

— Постой, там есть… — Аглая потянулась к поясу, но Дамазы резко дернул вниз, разрывая платье по шву.