Отбор по-деревенски

— О чем думаешь, Лееенси? — рядом со мной на узкую каменистую дорожку выскочил Хидди, а я улыбнулась, обрадовавшись старому другу, смешно ковылявшему ко мне.

На упитанной белоснежной груди домашней птички красовался золотой медальончик с портретом моего отца и подписью “Любимчик первой степени”. Эту медальку нам подарил один из новых друзей отца, видевшего Хидди, и решивший побыть оригинальным.

— Да так. Сбежала от всех этих приготовлений. Кажется, что не на прием собираемся, а как минимум на свадьбу. — заметила я.

Гусь многозначительно хмыкнул.

— Да уж! Маман у тебя просто акула! Сожрет и не подавится.

Я кивнула.

— Что есть, то есть…

Солнышко пригревало, я постепенно успокаивалась, Хидди рядом довольно крякал, и ничто не предвещало беды. Я уже решила возвращаться к поместью, как вдруг кто-то схватил меня сзади за плечо, зажав мне рот рукой, и не давая возможности закричать. В следующий миг мне на глазах завязали повязку.

— Тихо, девочка! Не кричи, если хочешь, чтобы твоя птичка осталась в живых. — сообщил мне приглушенный мужской голос на ухо.

Глава 33

Было мрачно. В нос бил ужасный запах кислой капусты и сала, а настроение окончательно портил подвешенный за задние лапы у меня перед носом Хидди. Первое время он махал крыльями, стараясь улететь, но понял, что все попытки тщетны и, отчаявшись, теперь только вздыхал и перечислял то, что не успел сделать в своей грешной жизни.

— Съесть двенадцать мисок свежего зерна, покататься на лыжах, связать свитер… — бормотал он, а я лишь только хмыкала.

Если честно, то я тоже находилась в незавидном положении, ибо была привязана к столбу как раз напротив своей птички. Тот, кто решился на такое злодеяние, пожелал остаться инкогнито, потому что лицо злодея скрывала маска, когда он приходил, а голос был явно искажен магией. На все мои вопросы о том, кто он и зачем мы с Хидди ему понадобились, он отвечал молчанием, и лишь бросил на прощание, перед тем, как уйти, что вернется вечером, и что у меня крупные неприятности.

О последнем я знала и без его комментариев.

— Походить в кружок рисования… — продолжал тем временем мой питомец.

— Слушай! — не выдержала я. — Да ты просто творческая личность, однако! Вязание, рисование, лыжи! Но как ты собирался все это реализовывать? У тебя же крылья! Ты же спицы к клюве не удержишь.

Гусь расхохотался.

— Ох, Ленси! Думаешь, я всегда был птицей?

Новость заставила меня насторожиться. Раньше, помнится, Хидди не сильно распространялся о своем прошлом.

— А что, нет?

— На самом деле я — наследный принц, Хаусмен Горделивый! И мне очень много лет.

Приплыли. Похоже у птички начался синдром Наполеона. Ну а я тогда кто? Если мой гусь — принц.

— Не веришь! — печально всхлипнул Хидди.

— Почему же? — спросила я. — Я верю. Но все же считаю это маловероятным!

Гусь печально засмеялся.

— Ленси! Я расскажу тебе свою историю, а ты внимательно слушай. Может быть, если я не выживу, а тебе удастся сбежать, ты напишешь ее на кастрюле, в которой меня сварят… Как-то раз, давным-давно, стояло на краю мира Царство. И правил там мудрый и честный король Смаркс Мудрый…

— Угу. И правил он славно, но не долго… — заметила с ехидством я, а гусь обиженно зашипел, чтобы я его не перебивала.

Мой питомец продолжил, томно вздыхая и разве что не пуская слезу.

— Смаркс был моим отцом…

Хаусмен Смарксович! Я чудом заставила себя сдержать улыбку и сохранить вид серьезный и проникновенный.

— Я был его любимым сыном и наследником… Но у меня была злая сестра! Она с детства не любила меня и говорила, что я заносчив и напыщен, как гусь. Говорила, что хочет сама править после моего отца, а меня она желает сослать куда-нибудь в дальние губернии, чтобы я не мешался и не путался у нее под ногами. Она сама мне об этом сказала и предложила мне исчезнуть с горизонта ее жизни, пока не случилось худшего.

— Какая заботливая сестренка! — хмыкнула я.

— Не то слово! Я не поверил ее словам тогда… Милли, так ее звали, только начинала заниматься черной магией, и я никогда не думал, что она серьезно сможет ее применить. Думал, что это всего лишь замашки избалованной девушки, и все закончится, когда она найдет себе достойного мужчину! Как бы не так! Прямо в день моего совершеннолетия она мне подарила подарок — золотое яичко!

Я втянула носом воздух. Отчаянно поперли ассоциации с эдакой своеобразной Курочкой-рябой.

— И?

— Я взял его в руки. И как только принял подарок, то обратился в гуся… — Хидди шмыгнул носом.

Мне стало его жалко. Это еще я на судьбу роптала, что мне не повезло оказаться в другом мире, да еще и на дурацком отборе. Тут у человека целая трагедия случилась! Вот уж кто точно неудачник!

— Слушай, а нельзя назад? И еще… Сколько ты так лет уже гусь? — спросила я.

— Около тысячи… Заклятие автоматически даровало бессмертие. — выдала птичка. — А назад можно… Если кто-то согласится принять эту кару на себя!

Я многозначительно хмыкнула, невольно чувствуя, как начинают затекать от веревки руки.