Отбор: ведьма - (не)невеста (СИ)

Не смотреть не получилось. Деннели был обнажен по пояс, как тогда в лесу. На груди виднелись уже почти зажившие шрамы, вокруг клубился пар и было неестественно душно.

Выходит, я в беспамятстве от страха добралась до купален?!

- А-а-а я тут мимо проходила, - сделав абсолютно честное лицо, набралась храбрости и заглянула в глаза Эйдану. На деле же, надо было как-то заставить себя оторваться от созерцания испещренной шрамами груди мужчины.

Божечки, какие дурные мысли мне только в голову лезут! А все Хатра с ее подстреканием. Вот и сейчас пузырь с зельем в руке отяжелел в разы, потому что глаза Деннели горели таким огнем, что в пору было бежать к воде, чтобы не воспламениться.

Слегка отстранилась, высвобождаясь от его объятия. Не говоря ни слова, направилась к самой купальне, на ходу развязывая шнуровку домашнего платья. Предусмотрительно под ним на мне ничего больше и не было.

Совсем забыла, как применять зелье: принимать его внутрь или мазаться снаружи. Да уже и не суть, все равно ничего не успею с ним сделать, потому что обнажилась и по каменным приступкам спустилась в воду. Слава Рагору, звуки шагов босых ступней Эйдена последовали за мной. Закрыла глаза, чтобы не выдать ту бурю чувств, что бушевала внутри.

А он неожиданно оказался передо мной в воде, и это слегка обескуражило. Когда успел только?

Ну, вот и все! Сердце ухнуло вниз. Сейчас инквизитор меня отправит восвояси, а мне останется только удавится от стыда. И на что я рассчитывала? Что Деннели тут же свалится к моим ногам? Он, поди, даже в храме богам не кланяется. Да и стоя по пояс в воде не сподручно плюхаться на колени - чего доброго и правда захлебнется, а мне потом, как быть? Что я скажу его батюшке и Бальтазару? Как вообще оправдываться буду?!

- Риад, - мужские пальцы мягко коснулись моих плечей. - Ты-то этого точно хочешь?

О! Тут я уже не могла лгать даже самой себе! Хотела. Еще и как! Понимала, ведь, что ничем хорошим это не закончится, но развернуться и сбежать уже вряд ли вознамерюсь. Зато по ту сторону Предвечного леса холодными вечерами я буду вспоминать его теплые руки на своем лице, шее, груди…

- Открой глаза, - прошептал Деннели мне на ухо.

Теплой мокрою рукой взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Ох уж эти черные глазищи! Никакого покоя от них нет. Смотрят так, будто видят самую твою суть. А я, как та мышь перед аспидом - стою, пошевелиться не могу. Ну вот, что он со мной делает?

Ослабевшие руки выпустили-таки пузырь с настоем прямо в воду.

- Ведь, как только ты скажешь «да», - сказал мужчина и коротко поцеловал в губы. - Обратной дороги тебе отсюда не будет.

Вот значит каково его желание? И стыдно, и приятно. Взгляд мой, тем временем, снова опустился вниз. Лучше бы не опускался, потому как прозрачная вода не сумела скрыть весь мужской интерес ко мне. Сразу на ум пришла срамная книжка, откуда-то притащенная Хатрой еще в мою бытность в ее сайшельской школе: все картинки эти, от одного вида которых самоубиться от стыда хочется.

- И что ты делаешь со мной, Риад? - сказано было с такой истомой в голосе, что я поняла страшную вещь - не хочу его лишиться, этого мужчины, который никогда не говорит много, но чьи поступки красноречивее тысяч слов.

- Мой ответ «да», Эйдан, - рука сама потянулась и погладила его по жесткой небритой щеке. Большой палец коснулся губ - нежных, мягких, кто бы знал, что у такого жестокого человека такие мягкие и приятные губы, и такие несчастные глаза.

- Не уйду я никуда, - вымолвила наконец. - Никто меня сюда не гнал - сама пришла, а раз пришла, тогда и принимай.

Ох и что же тут началось! И кто говорил, что быть с мужчиной плохо? С мужчиной быть - это очень хорошо. Только с возлюбленным.

Деннели целовал меня неистово и жарко так, что в голове у меня явно помутилось. Пузырь из-под настоя утонул, зато руки мои полностью освободились - обнимали и ласкали крепкое мужское тело. Это явно нравилось мужчине, он мягко урчал и постанывал. А у меня в голове стучало, в ушах шумело, сердце ухало, как безумное. Вроде я одна, а каждый орган внутри живет своею жизнью.

Мне тоже нравились ласки. Все же, не смотря на некоторую грубоватость, Эйдан старался быть очень осторожным. Оказывается, тело в такие моменты тоже живет своею жизнью, и с каждой новой лаской все больше хочется чего-то невероятного, сильного, неизвестного.

Тяжело дыша, мужчина отстранился от меня, от чего я опять смутилась и попыталась прикрыть наготу руками.

- Не надо, - произнес он пристально глядя мне в глаза. - Хочу насмотреться на тебя.

Провел рукой по волосам, ласково, погладил щеку, опустился ниже…

- Ты такая красивая! - прошептал совершенно искренне, что я усомнилась в том, меня ли он видит перед собой.

- Не смущайся, - продолжал мужчина, лаская тело так, что разум вновь меня покинул. - Ты красивая и моя, не отпущу тебя никуда и не отдам тебя никому.

- А я никуда и не собираюсь, - ложь слетела с губ легко, а слова прозвучали глухо, из-за невероятных ощущений, что дарили его руки. - Ч-что ты делаешь со мной, Эйдан?

Простонала жалобно.