Отборная гадина, или Вы нужны нам, Лилли

Я уже знала, что эльфы на ужинах травили меня, но понять не могла, отчего мой с детства тренированный организм не справляется с ничтожной порцией землистого мухомора. Помимо накатывающей тошноты, еще больше меня тревожили звуки. За пределами нашей квартирки под утесом я почти постоянно стала слышать шорох шагов. Очень интересный шорох, словно кто-то медленно идет, не отрывая от пола ног. На тот момент я еще не знала, что среди эльфов есть охотники, способные скользить по пещерным сводам. А если бы и знала, я бы и представить не могла, что скупое семейство Кайери раскошелилось на такого спеца. Восемьсот золотых! На эти деньги можно было их всех с помпой распылить, а затем собрать.

Правда, траты были обоснованны.

Мой медноволосый эльф за время службы сам заработал десять миллионов и еще больше получил после того, как выследил проникшего в подземелье некроманта, нарушил обряд массового жертвоприношения и от проклятья закрыл собой королеву. Это была глупейшая идея, но монаршую персону она спасла. Без жертвоприношения плетение вместо привязки к объекту обрело лишь направление, на пути которого и возник самоотверженный до глупости следопыт. В те страшные минуты королева Арена получила вторую жизнь, а Ирдас Ги испытал непередаваемую гамму ощущений. Защита от магических воздействий на нем разлетелась, артефакты выгорели до состояния трухи, а над правым коленом появилась первая линия, так похожая на древесный корень.

Давно утерянное проклятье Древуна в нем распознали нескоро. Лечили как обычный разъедающий Ожиг и не понимали, отчего эльфу-герою с каждым днем становится хуже, а корень набирается силой и растет. Когда все вскрылось, было слишком поздно. Маги не успевали развязать один узел Древуна, как он создавал семь новых, вгрызался в мышцы, дотягивался до костей и дробил их, вызывая жуткие боли. Обезболивающие амулеты и составы поначалу помогали, затем ослабили свое воздействие, а после стали бесполезны.

Неудивительно, что через пять месяцев мучений Ирдас пообещал оставить все семье и уйти в мир иной, а семья решила не делиться с девчонкой, ставшей ему женой. Вначале они безрезультатно травили меня, затем заплатили за похищение охотникам, что тоже было зря. Я — ядовед, муж — следопыт, после каждого похищения ровно через час мы сталкивались на полпути: я злая шла от похитителей домой, он злой шел к похитителям за мной. Это было прекрасное, наполненное приключениями время, полное отчаяния при расставании и страсти при воссоединении. И длилось оно ровно до тех пор, пока я не призналась, что беременна. Последствия меня удивили, насторожили и даже напугали чуть меньше, чем полет на драконовском ящере, чуть больше, чем просьба принца о двойной дозе…

В извилистых линиях портала передо мной и десятой герцогиней появился тонкий просвет, когда меня посетила ужасная мысль. Возможно ли, что Орран испытывает те же боли, что и мой медноволосый эльф? Симптомы схожи: нормальные обезболивающие уже бездейственны, а мои, созданные на ядах, позволяют беспробудно спать. Неужели я права?! В нарастающей панике оглянулась назад. Портал обратно меня уже не пустит, надменная блондинка вряд ли согласится остаться одна. Я уже вижу, как она морщит нос и брезгливо поджимает губы при взгляде на просвет, но… но…

Подавляя страх, заставила себя девять раз глубоко вдохнуть и выдохнуть. Один час погоды не сделает и никого не спасет, не говоря уже о панике. Нужно расслабиться и вспомнить, что Орран поранился и получил метадею, когда разбирал шмеля — подарок поднебесных, а поднебесные награждают метками не просто так. Они ищут талантливых артефакторов, чтобы пригласить их к себе, сделать экстаординатами, а не убить посредством древнего проклятья. Да и от проклятья мало что осталось, всего-то пара записей и тонкий срез от главного корня Древуна, который по моему настоятельному совету должны были вытащить из архива и спалить.

И надо же, только успокоилась, смогла распрямить плечи и разжать кулаки, мне вспомнились слова советника о хваленой охране экстраординатов и дурная поговорка «Ни себе, ни другим!». Сердце зашлось в бешеном стуке, тело обдало холодом, затем жаром, а портал уже выпустил нас на трибуну, под насмешливые взгляды нагов, собравшихся внизу. В очередной раз порадовалась, что иллюзия Соро скрывает мое истинное состояние, но на этом радости кончились.

Мы стояли на широком уступе скалы, где-то высоко в горах. Впереди площадь, полная нагов, и обрыв, отмеченный плывущими по воздуху фонариками, сзади — гладкая скала, справа — кусты и обрыв, слева — водопад, улетающий в пропасть, а по центру — немного напутанная я, застывшая десятая и вбитый в землю метровый кристалл для усиления звука.

— Мне плохо! — сообщила стремительно бледнеющая Эрга Оттор и, использовав мой туз в рукаве, скрылась за ближайшими кустами.

— Они боятся, — сказал один из нагов, близко стоящих к трибуне, или, правильнее сказать, близко сидящих на хвосте.

— Блондинку выворачивает, — поделился наблюдениями кто-то другой.

— Сегодня на ужин человечина, — заявил третий.