Отборная попаданка архидемона

Но едва открыв рот, Леонхашарт понимает, что собирается оправдываться. Он — высший демон, архисоветник, владелец огромного состояния, выпускник факультета благородных демонов — собирается на полном серьезе оправдываться перед студенткой четвертого факультета, девчонкой из немагического мира.

«Да что со мной? — Леонхашарт поднимается. — Где моя гордость? Еще рога для нее полировал…»

Он вспоминает, как готовился к этой встрече Шаакаран, с каким воодушевлением бросился искать свою драгоценную кису. «Ищи-ищи, — с ядовитой усмешкой думает Леонхашарт. — Она даже блеска моих рогов не заметила, твои золоченые рожки точно эффекта не произведут… Если только уши мохнатые понравятся — в очередной раз их общипать».

* * *

Ура, доспехи с рогами гордо поднимаются со стула и смотрят на дверь. В смысле Леонхашарт смотрит на дверь с явным намерением уйти и, надеюсь, он решил ни за что и никогда ко мне не подходить. Ради этого я готова даже от материальной компенсации за похищение отказаться: без повышенного внимания архисоветника целее буду.

Надев наушники, собираюсь снять программу с паузы.

— Глушилку, — глухо напоминает Леонхашарт и протягивает руку.

Приходится снять и отдать. Вдруг гробовую тишину нарушает вопль:

— Ки-и-иса!

Демоны сговорились моему обучению мешать?

Дверь раскрывается, и котик, не дожидаясь, когда створки раздвинуться полностью, протискивается внутрь:

— Киса моя!

От его вида теряю дар речи: черный латексный костюм с ремнями и клепками облегает его жилистое тело, переливаясь при каждом движении, белая грива уложена объемными волнами и завитками, уши с последней встречи не то что не полысели, а наоборот — стали невероятно пушистыми. Может, это у кошачьих особенность такая — чем больше шерсть выдираешь, тем гуще она растет? Тогда сочувствую их девушкам…

Котик перепрыгивает через один стол, мой стол обегает с противоположной от Леонхашарта стороны и, плюхнувшись на освободившийся стул, утыкается подбородком в терминал. Улыбается во весь рот, демонстрируя белоснежные клыки.

— Как тебе мои рога, киса? — нежно воркует он. — Для тебя старался.

Оглядываю золотой узор на рогах, и надо сказать, исполнен он с удивительным мастерством: ни единой неровной линии, абсолютно симметричный, завиточек к завитку.

— Здорово сделано, — искренне хвалю я. Леонхашарт издает какой-то странный звук. — Вы, значит, рога покрываете всякими украшениями, подкрашиваете. Наверное, и стразы приклеиваете?

В общем, украшают как девчонки ногти. Леонхашарт, громко топая (были бы у него доспехи не эластичными, гремел бы ими будь здоров), отходит к Лиссе и усаживается напротив нее.

— От ситуации зависит, — счастливо сообщает котик и теребит себя за уши. — А ушки, ушки потрогай — какие мягкие. Специально для тебя шерсть нарастил.

Искренний восторг котика не дает мне засмеяться в голос, я еле сдерживаюсь, машу руками:

— Нет-нет, мне кажется, это слишком интимное предложение, я не могу его принять.

— Ты же моя невеста, — беззаботно напоминает котик. — Тебе можно.

О-о, вот такого счастья мохнатого мне не надо. Делаю очень серьезное лицо:

— Это отбор, котик, и он должен быть честным. Я не могу принять твои ухаживания прежде, чем ты поухаживаешь за каждой из остальных четырнадцати участниц.

А там, глядишь, он переключится на другую девушку, и проблема решится сама собой.

— Киса, но как же так?! — по-детски искренне огорчается котик и протягивает ко мне когтистые руки. — Я же выбрал тебя.

— Это нечестный выбор, — наставительно продолжаю я, — потому что ты не встречался с другими кандидатками. Вот когда ты со всеми близко познакомишься и решишь, что я самая лучшая — тогда можно будет воспринимать твой выбор серьезно.

Котик пронзительно смотрит на меня голубыми-голубыми глазами.

Двери в библиотеку открываются, и только когда они раздвигаются полностью, внутрь заходит рогатый гигант с красноватым лицом. Шарик. В смысле Баашар, но он даже стоя из-за широченных плеч и бугристых мышц похож на шар.

— Мне бы невесту, — флегматично басит он и окидывает взглядом читальный зал, останавливает его на Леонхашарте, видимо, как на самом рогатом.

Леонхашарт указывает на сидящую за соседним столом пухленькую девушку и сообщает:

— Вот невеста.

Кивнув, Баашар направляется к ней, при каждом шаге бугристые мышцы перекатываются. Шарик мечта для рисующих с натуры — все мышцы четко видны, хоть анатомию изучай. И у античных скульпторов он, наверное, был бы нарасхват — всякие Гераклы, Апполоны и прочие нервно курят в сторонке.

Баашар отодвигает стол и на манер львенка и котика усаживается напротив пухленькой девушки.

— Добрый день, меня зовут Баашар. Я военный.

— Найтеллит, — бестрепетно отвечает она, окидывая его цепким, оценивающим взглядом, словно продукт на рынке. — Я глас великой матери.

— Киса, — жалобно зовет котик и делает бровки домиком. — Ты почему на него смотришь?

— Как почему? — я широко распахиваю глаза и, накрыв ладонью подвеску с микрофоном, шепотом, чтобы остальные рогатые не услышали, напоминаю: — Это же отбор, вот я и отбираю.