Отборный жених кн. 2

Да-да, мы все были в желтом! Надежда, что убийство казначея спасет отборных невест от выбранных им платьев из желтого шелка не оправдалась. Я даже думала, что убил его кто-то из живущих рядом со мной сьёретт, именно чтоб не надевать желтое! А что, охота показала, что те же Стеффа с Риссой отлично стреляют! Хотя чтобы практически пришпилить грузного сьера казначея к ступенькам, нужен большой лук и изрядная сила. Хотя если вспомнить, как отборные сьёретты мгновенно возненавидели проклятый желтый шелк… могли и всей толпой лук натягивать. Я бы не удивилась.

Но в любом случае казначей достал нас даже из могилы — распоряжение о цвете платьев для бала было отправлено сразу после Совета. На все возражения распорядительница отбора лишь пожала плечами, сказав, что не в ее власти отменять решение Совета, и если мы так уж против желтого, можем обратиться лично к регенту. Дворец после бунта на площади кипел и бурлил, придворные носились по коридорам, то и дело тревожно перешептываясь, регент был вечно занят, так что даже Анаис не смогла до него достучаться. Все переживали наглую попытку массового похищения отборных невест, и до таких глупостей как желание этих самых невест хорошо выглядеть на балу помолвок, никому и дела не было.

Единственное, от чего нам удалось отвертеться, так это от лежалого лимонного шелка со складов. Мастер Монро-средний превзошел самого себя, сумев раздобыть шесть бальных платьев разных оттенков желтого — от бледно-песочного до золотистого. Чего ему это стоило, я и предположить не могу, а сам Монро молчит. Но в поход за платьями он прихватил тот самый топор, которым орудовал на площади. А когда вернулся, лезвие было выщерблено.

Дверь резко распахнулась и с грохотом захлопнулась.

— За тобой что, гнались? — фыркнула Стеффа.

— Ага! Еле удрала! — нервно отозвалась моя Катиш, с явным усилием переводя дух. — Сьер распорядитель дворца хотел меня на кухню отправить! У сьёретт из соседней комнаты так камеристку поймали — посуду мыть. А стражники следят, чтоб не сбежала. Меня дядька Хэмиш прикрыл, а сам попался — скрутили его, бедного… и лук рубить уволокли!

— Во дворце не хватает прислуги? — удивилась Камилла.

— Так повара-то остались, а половина подсобных работниц разбежалась. — рядом брякнуло ведро, и Катишка принялась влажным полотенцем снимать маску с моего лица. — Им за месяц жалованье не выдали, и еще неизвестно сколько не дадут. Казначея ж убили, а нового не назначили. Сьеры королевские советники каждый своего подсунуть хотят, передрались уже! Счета дворцовые все в торговом доме Монро! А они не выдают! Им уже даже сам регент письмо писал, чтоб денег дворцу дали, а они уперлись и всё: сентаво медного, говорят, не выдадим, пока казначей за них не распишется. Вот как назначите нового, так с нашим удовольствием, а до того — не взыщите. Не нами правило заведено, не нам и отменять. Да все службы королевские без сентаво сидят: и конюхи, и стража, и… все!

Я приоткрыла очищенный от маски глаз и посмотрела на Катиш одобрительно — молодец, девочка, вдвойне молодец: и что новости узнала, и что поймать себя не дала. Втройне — еще и ведро воды принесла, а то как бы я маску снимала? А Хэмиш выберется, его ни королевской страже… ни королевской кухне не удержать!

— А еще военных пропускать не велено. Стражников по всем углам расставить хотят — а тех не хватает, кто с охоты ранен, а кто с драки на площади. Так у наружных входов наемники стоят, но тоже какие-то потрепанные.

— Наемники? — повторила я.

— Тише, сьёретта, не шевелите губами… Ну вот и все, готово! — Катишка сдернула с меня прикрывающую платье простыню, я аккуратно села, стараясь не потревожить уже готовую прическу. Щелкнул замочек и Катиш застегнула у меня на шее жемчужное колье.

Что ценю в горничной — изнывает от любопытства, а откуда колье взялось — не спрашивает. Хотя и знает, что настолько дорогой вещи в моей шкатулке с драгоценностями никогда не было.

Ожерелье я обнаружила утром под подушкой. А ночью мне снился сон, будто я целуюсь с кем-то — и поцелуи его легкие, невесомые совсем, но совершенно… совершенно бесстыдные! Проснулась в рассветной полутьме, с неистово колотящимся сердцем и горящими губами. Одеяло на полу и ночная рубашка спущена с плеч…

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

— Какой у вас прелестный румянец, графиня! — протянула Камилла и только очень изощренное ухо могло уловить в ее словах насмешку.

Она что-то видела? Знает? Я бросила на нее быстрый настороженный взгляд… и невольно восторженно распахнула глаза!

Даже самая злостная соперница вынуждена признать, что Камилла Дезирон сегодня великолепна. Добытое Монро платье из мягкой ткани цвета блеклого золота избавляло от необходимости в драгоценностях — сама Камилла казалась в нем драгоценной статуей из королевской сокровищницы. Уложенные короной волосы делали и без того статную графиню по-королевски величественной. Ну, и усилия Катишки не прошли даром — губы у графини нежные, кожа аж светится, глаза сияют.