Отчаяние

Но теперь мнe вдруг  стало грустно, -- по-настоящему. Я вспомнил  вдруг  так  живо этот  кактус  на балконe, эти синiя наши комнаты, эту квартиру в  новом  домe, выдержанную в  современном  коробочно - обжулю пространство - безфинтифлюшечном  стилe, -- и на фонe моей аккуратности и чистоты ералаш , который всюду сeяла Лида, сладкiй, вульгарный запах  ея духов . Но ея недостатки, ея святая тупость, институтскiе фурирчики в  подушку, не сердили меня. Мы никогда не ссорились, я никогда не сдeлал  ей ни одного замeчанiя, -- какую бы глупость она на людях  ни сморозила, как  бы дурно она ни одeлась. Не разбиралась, бeдная, в  оттeнках : ей казалось, что, если все одного цвeта, цeль достигнута, гармонiя полная, и поэтому она могла нацeпить изумрудно-зеленую фетровую шляпу при платьe оливковом  или нильской воды. Любила, чтобы все "повторялось", -- если кушак  черный, то уже непремeнно какой-нибудь черный кантик  или черный бантик  на шеe. В  первые годы нашего брака она носила бeлье со швейцарским  шитьем . Ей ничего не стоило к  воздушному платью надeть плотные осеннiе башмаки, -- нeт , тайны гармонiи ей были совершенно недоступны, {26} и с  этим  связывалась необычайная ея безалаберность, неряшливость. Неряшливость сказывалась в  самой ея походкe: мгновенно стаптывала каблук  на лeвой ногe. Страшно было заглянуть в  ящик  комода, -- там  кишeли, свившись в  клубок , тряпочки, ленточки, куски матерiи, ея паспорт , обрeзок  молью под eденнаго мeха, еще какiе-то анахронизмы, напримeр , дамскiя гетры -- одним  словом , Бог  знает  что. Частенько и в  царство моих  аккуратно сложенных  вещей захаживал  какой-нибудь грязный кружевной платочек  или одинокiй рваный чулок : чулки у нея рвались немедленно, -- словно сгорали на ея бойких  икрах . В  хозяйствe она не понимала ни аза, гостей принимала ужасно, к  чаю почему-то подавалась в  вазочкe наломанная на кусочки плитка молочнаго шоколада, как  в  бeдной провинцiальной семьe. Я иногда спрашивал  себя, за что, собственно, ее люблю, -- может  быть, за теплый карiй раек  пушистых  глаз , за естественную боковую волну в  кое-как  причесанных  каштановых  волосах , за круглыя, подвижныя плечи, а всего вeрнeе -- за ея любовь ко мнe.

Я был  для нея идеалом  мужчины: умница, смeльчак . Наряднeе меня не одeвался никто, -- помню, когда я сшил  себe новый смокинг  с  огромными панталонами, она тихо всплеснула руками, в  тихом  изнеможенiи опустилась на стул  и тихо произнесла: "Ах , Герман ..." -- это было восхищенiе, граничившее с  какой-то райской грустью.

Пользуясь ея довeрчивостью, с  безотчетным  чувством , быть может , что, украшая образ  любимаго ею человeка, иду ей навстрeчу, творю доброе, полезное {27} для ея счастья дeло, я за десять лeт  нашей совмeстной жизни наврал  о себe, о своем  прошлом , о своих  приключенiях  так  много, что мнe самому все помнить и держать наготовe для возможных  ссылок  -- было бы непосильно. Но она забывала все, -- ея зонтик  перегостил  у всeх  наших  знакомых , исторiя, прочитанная в  утренней газетe, сообщалась мнe вечером  приблизительно так : "Ах , гдe я читала, -- и что это было... не могу поймать за хвостик , -- подскажи, ради Бога", -- дать ей опустить письмо равнялось тому, чтобы бросить его в  рeку, положась на расторопность теченiя и рыболовный досуг  получателя. Она путала даты, имена, лица. Понавыдумав  чего-нибудь, я никогда к  этому не возвращался, она скоро забывала, разсказ  погружался на дно ея сознанiя, но на поверхности оставалась вeчно обновляемая зыбь нетребовательнаго изумленiя. Ея любовь ко мнe почти выступала за ту черту, которая опредeляла всe ея другiя чувства. В  иныя ночи -- лунныя, лeтнiя, -- самыя осeдлыя ея мысли превращались в  робких  кочевников . ?то длилось недолго, заходили онe недалеко; мiр  замыкался опять, -- простeйшiй мiр ; самое сложное в  нем  было разыскиванiе телефоннаго номера, записаннаго на одной из  страниц  библiотечной книги, одолженной как  раз  тeм  знакомым , которым  слeдовало позвонить.