Отчаяние бессмертных (СИ)

Гигантские башни возвышались в центре города, десятки больших улиц разделялись на сотни маленьких. Свет восходящего солнца заливал их девственно чистым светом, заставлявшим город сиять. Люди постепенно начинали просыпаться и вливаться в бурлящую жизнь города. Торговцы подготавливали свои палатки, ремесленники раскрывали двери лавок, патрули стражи неспешно обходили улицы.

Стая оживленных птиц довольно легко могла бы затеряться на задворках такого города, поэтому Ивирион даже не стал пытаться скрыть их. Вороны ворвались в небо над городом и рассеялись по его улицам. Они наблюдали: с крыш, водостоков, террас, балконов, мостов, высоких шпилей. Они наблюдали, икали, слушали.

И нашли.

* * *

Йоррен Эллиорс всегда вставал с первыми лучами солнца. Они с легкостью проникали сквозь окно без штор и били в глаза спящему мужчине. Он делал так лишь для того, чтобы вставать раньше своих работников.

Потянувшись, Йоррен с нежеланием откинул плед из тончайшего шелка и прошелся по своей комнате. Богато обставленное помещение было его спальней в той же мере, сколь и кабинетом с залом для приема гостей. Кровать от остального помещения отделяла небольшая деревянная перегородка, прямо за которой стоял его личный стол из красного дерева в форме полукруга. Остановившись напротив зеркала в полный рост, Йоррен устало протер глаза и брызнул себе в лицо водой из чаши неподалеку.

Набросив на плечи красный халат, Йоррен сел за стол, быстро просматривая бумаги, оставленные на нем прошлым вечером. У него было не сильно много времени на то, чтобы внимательно изучить их, но даже так он понимал, что лучших условий, чем те, что были описаны здесь, он вряд ли сможет добиться. Похоже, что другого выбора у него и не было.

Взяв длинное изящное перо и обмакнув его чернильницу, он поставил на документе свою подпись. Свернув бумагу, и взяв подожженную свечу, Йоррен с осторожностью наклонил подсвечник и капнул воском на край листа, после чего плотно прижал к нему кольцо-печатку.

Отложив запечатанное письмо, Йоррен быстро переоделся и спустился вниз. Он надел легкое летнее пальто из светлой ткани, а под ним лиловые штаны с таким же жилетом, украшенным золотыми пуговицами. В одной руке он держал письмо, а во второй маленькую шляпу с узкими полями, какие обычно носят в руках, а не на голове.

Кабинет-спальня Йоррена находилась на самом верху четырехэтажного здания из светлого камня. Остальные же были отведены под нужды купеческой гильдии, руководителем которой являлся Йоррен. Правда, руководил он ею чуть больше четырех месяцев. Раньше он был одним из так называемых «регулярных граждан», ничем не выделяющихся из десятков других, что присутствовали в гильдии. Однако сейчас Йоррен занимал высший пост, какого только было возможно достигнуть среди купцов.

Йоррен как раз проходил мимо третьего этажа, когда услышал странный дробный стук. Купец остановился и в недоумении начал озираться по сторонам. Звучало так, словно по дереву бил клювом дятел.

Еще немного постояв на месте, мужчина двинулся дальше. На первом этаже еще было немноголюдно, лишь некоторые из молодых помощников сновали по коридорам, подготавливая вещи своих купцов. В гильдии за каждым купцом первого ранга приставлялись по два помощника. Второй ранг имел одного помощника. Третий ранг — ни одного. Конечно, далеко не все купцы решались на то, чтобы брать на себя такую ответственность, как два помощника, но и одного мало кто имел. Ведь он являлся лицом купца. Если помощник невежда, значит, его так его обучил купец. Если помощник груб, значит таков и купец. Если помощник ленив, значит, купцу плевать на свои дела, если он не смог выбрать себе более подходящего человека.

У самого же Йоррена не было ни одного помощника, хотя он как глава купцов имел право на четверых. Он никому не доверял свои дела. Ни раньше, ни сейчас. Особенно после того, что случилось недавно.

Йоррен быстро прошествовал по коридору и аккуратно постучал в дверь главного казначея.

— Войдите! — раздался в ответ скрипучий крик.

Йоррен заглянул вовнутрь. Комнатка была обставлена так бедно и плохо, что скорее напоминала заброшенную каморку, нежели рабочий кабинет такого важного человека как казначей. Помещение освещалось единственной свечой, подсвечник с которой стоял посреди стола, просто-таки заваленного бумагами. За столом, согнувшись в три погибели, скрючился Осстен — старый казначей гильдии купцов, занимавший эту должность уже больше тридцати семи лет.

Престарелый казначей поднял голову и, с трудом сфокусировавшись на фигуре вошедшего, слегка улыбнулся:

— А, дорогой мой Йоррен. Заходи скорее, мальчик. И прикрой пожалуйста двери, а то этот сквозняк меня доконает.