Отчаянная

Какой же этот Гарт Рубан твердолобый, напыщенный индюк! Так и хочется треснуть его чем-то тяжелым, чтобы спесь слегка поубавить!

Ответ мужчины был лаконичен и прост:

- Могу. Но не буду.

Едва связь отключилась, Кира позволила себе высказать вслух все, что о нем думает. Причем, не выбирая выражений.

- Сволочь! - немного отдышавшись, повторила она в сотый раз.

После потока нецензурных выражений, которых она набралась в тюрьме, ее гнев слегка поутих.

Единственный ксанар, установленный в доме, был стационарным. И кто-то решил, что лучше всего ему будет в спальне. Так что, услышав пронзительный звук зуммера, приходилось бросать все и со всех ног лететь на второй этаж.

Метнув ненавидящий взгляд на бесполезное средство связи, Кира спустилась в кухню. Там ее ждала ароматная чашка настоящего кофе. Того самого, что командор Хорган так опрометчиво разрешил ей попробовать. Запасы божественного напитка уже подходили к концу, но каждый раз, насыпая в автомат щедрую порцию зерен, Кира мысленно злорадствовала. Она, как маленький ребенок, была рада, что может хоть так насолить этому высокомерному деррангу.

Ах, он не приходит домой ночевать?

Вот ему!

Запер ее одну в доме?

Вот ему еще раз!

Не хочет с ней говорить?

Вот ему! Вот ему!

Обжигаясь и морщась от горечи, она давилась кофейной гущей, но упрямо продолжала ее глотать. И наблюдая, как драгоценных зерен в банке становится все меньше и меньше, она чувствовала в душе растущее удовлетворение. Это была ее маленькая, пусть и по-детски наивная, но все-таки месть.

Сегодня шел восьмой день ее заточения. Если Хорган решил ее свести с ума, то у него это отлично получается.

Поднеся к губам чашку кофе и глотнув уже остывший напиток, Кира подошла к окну. Оно выходило как раз на дорогу.

Из кухни девушка могла не только видеть всю улицу, убегавшую за поворот, но и дом, что высился напротив. В светлое время суток в этом доме царила полнейшая тишина, только расчищенная дорожка к крыльцу подсказывала, что там все же кто-то живет. А вот в сумерках в окнах первого этажа зажигались огни. Иногда Кира видела чьи-то тени. Но никогда, ни разу не смогла подсмотреть, как из этого дома выходят или заходят в него. Казалось, там живут призраки.

На днях, заметив возле этого дома знакомый силуэт, она решила, что обозналась.

Сейчас за окном было светло. За последние дни световой день увеличился вдвое, и если еще неделю назад солнце светило только четыре часа из двадцати восьми, то теперь это были все восемь.

На проезжей части рейзеры давно счистили снег, и теперь там влажно поблескивало дорожное полотно. Только по обочинам, под стенами домов, да под столбами серели осевшие сугробы. И чем больше они таяли, тем больше приобретали странный сизоватый оттенок. Такой же, как облака на фиолетовом небе.

Осмотрев пустынную улицу, Кира подняла голову вверх и остолбенела.

Небо больше не было фиолетовым! Оно сияло чистым хрустальным светом, и по нему, насколько хватало глаз, разбегались странные полосы, похожие на разноцветную дымку.

Зачарованная этим видением, Кира стояла, раскрыв рот, не в силах ни отвести взгляд, ни понять, что же случилось. Она же буквально час назад выглядывала в окно! И небо было таким, как обычно. Что же произошло?

Неизвестно, сколько бы она так простояла, околдованная этим явлением, если бы ее не привлек странный шум.

Вздрогнув, девушка опустила глаза.

Перед ее изумленным взглядом по улице шли несколько женщин. Они были без шуб, но в одинаковых неопреновых комбинезонах и лохматых меховых безрукавках. Вместо унтов - высокие ботинки на магнитных застежках, вместо шапки - наброшенный на голову капюшон. Это были женщины с «Пилигрима» - Кира интуитивно узнала их еще до того, как увидела лица.

И они - это буквально бросалось в глаза - совсем не походили на страдающих пленниц. А самое главное, они шли по улице! Свободно! И рядом не было ни одного «голодного мужика», которыми Рубан запугивал Киру.

Женщин было пятеро. Когда они поравнялись с домом, одна из них подняла голову, и Кира с удивлением поняла, что видит перед собой Темару. Узнать бывшую подругу по несчастью было не просто. За это время она нагуляла аппетитные щеки, ее лицо посвежело, кожа разгладилась, а в глазах появилась легкая поволока. Кажется, замужество пошло ей на пользу.

- Темара! - отставив чашку, девушка заколотила ладонями по стеклу. - Эй! Я здесь! В доме!

То ли она недостаточно громко кричала, то ли это стекла были слишком толстыми, но ее никто не услышал.

Кира продолжала звать и лупить, что есть сил, по стеклу, даже не задумываясь, что оно может разбиться, пока вся компания не скрылась из глаз.

Никто ее не услышал. Никто не заметил. Никто не остановился, чтобы хотя бы из любопытства посмотреть на дом командора. Наоборот, женщины постарались побыстрее прошмыгнуть мимо него, словно боялись, что их здесь застанут.

Только когда они исчезли из поля зрения, Кира остановилась. Беспомощно опустив руки, она молча смотрела на улицу.

Что же это получается, Рубан ее обманул?

Другие женщины могут спокойно передвигаться по поселку, а ей одной предписан домашний арест?