Отчаянная

Безжизненное, холодное «нет», брошенное в пустоту, точно камень. Хорган поставил точку, давая понять, что все, разговор окончен. Но у Киры было свое мнение на этот счет.

- Почему нет? Мне здесь жить, разве я не имею права...

- Нет!

Кира вздрогнула, как от пощечины. Хорган снова схватил ее за плечи и бесцеремонно встряхнул. Его глаза горели безумством, когда он нагнулся над ней. Лицо командора исказилось, словно он испытывал жесточайшие муки. И стоило ему снова заговорить, как Киру охватил безотчетный ужас.

Перед ней стоял монстр. Тот самый, что уничтожил базу такахейцев вместе с женщинами и детьми, мстя за свою невесту. Тот самый, что никогда не испытывал ни сожаления о сделанном, ни сочувствия к своим жертвам, ни мук совести. И сейчас он смотрел на нее.

- У тебя. Нет. Никаких. Прав, - произнес он, отчеканивая каждое слово. - Ты - заключенная.

Потом, отпустив ее так же внезапно, как и схватил, он развернулся и молча вышел из кухни. Уже на пороге слегка задержался и, не оборачиваясь, добавил:

- Спасибо за обед. Пахнет вкусно.

Ошеломленная, растерянная, растоптанная, Кира смотрела, как он уходит. Его тяжелые шаги загромыхали по лестнице. Потом хлопнула дверь в спальне. Потом раздался натужный скрип кровати, когда он упал на нее.

Девушка подняла глаза к потолку. Он был там, прямо над ней. Чужой, непонятный и недоступный. Пугающий.

Он никогда ничего ей не расскажет. Она для него никто. Заключенная.

И он для нее никто.

Почему же тогда на глаза навернулись слезы, а горло сжимается от беззвучных рыданий? Когда, в какой момент разговора она допустила ошибку? Когда все вышло из-под контроля?

Ей так хотелось причинить ему боль! Убедиться, что он не каменный, что он способен испытывать хоть какие-то чувства. Да, это было неправильно и жестоко, но разве слабые существа не имеют права на жестокость, когда более сильные загоняют их в угол? Разве она не имеет права защищаться, как может?

Имеет...

Почему же сейчас ей так больно?

Ее затуманенный взгляд замер на кастрюльке, в которой все еще булькал обед.

Грубо выругавшись, она схватила ее за ручки и, не задумываясь, выплеснула содержимое в раковину. Пустая кастрюля, загромыхав, отправилась следом.

Закусив костяшки пальцев, чтобы ни один всхлип не вырвался наружу, Кира медленно опустилась на пол. Привалилась спиной к дверце под раковиной. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее, дыхание было частым, поверхностным, словно она не могла надышаться. Запрокинув голову, девушка заставила постыдные слезы высохнуть на глазах.

Нет, она не заплачет. Ни за что. Никогда. Он не заслужил ее слез.

Сверху донесся голос Хоргана, приглушенный бетонными перекрытиями:

- Да. Понял. Дай мне пару часов. Продолжим поиски в третьем квадрате. Я нюхом чую, что эта мразь где-то здесь.

Киру словно током ударило.

Незнакомец.

Они ищут его.

И если найдут, она утратит единственный шанс выбраться с этой планеты...

***

План созрел за считанные мгновения. Как в любом плане, в нем были свои пробелы, но Кира, взбудораженная произошедшим, решила, что будет импровизировать. Она была уверена, что проще действовать по обстоятельствам, чем продумывать каждую мелочь и надеяться, что все учла. Все учесть невозможно, как ни старайся, остается лишь рисковать.

Она прислушалась, но из спальни больше не доносилось ни звука. Даже если Хорган не спал, он лежал очень тихо.

Стараясь не шуметь, девушка уничтожила следы неудавшегося обеда. А потом обыскала кухонные шкафчики. Где-то там должна была лежать полевая аптечка, она пару раз натыкалась на нее, когда искала нужные специи.

Искомое обнаружилось в самом нижнем ящике под плитой. Небольшая сумочка из непромокаемого материала, укомплектованная стандартным медицинским набором: перевязочный пакет, несколько автоматических капсул с обезболивающими и антибиотиками, иммуномодуляторы, антивирусные средства и еще что-то, чего Кира не смогла опознать.

Внутри аптечки лежала инструкция на межгалактическом языке, так называемой космолингве. Но девушка даже не глянула на нее. Ее интересовал только перевязочный пакет и капсулы с обезболивающим. Этих маленьких ярко-желтых капсул было целых пять штук. Достаточно, чтобы погрузить взрослого человека в глубокий сон на несколько часов. А больше и не потребуется, Кира была в этом уверена.

Достав из шкафа вместительную сумку, она начала набивать ее продуктами. Пара вакуумных упаковок со свежими фруктами и овощами, пара саморазогревающихся упаковок с мясным блюдом. Две ложки, две вилки. Нож. Термос...

На этом ее фантазия иссякла. Сев на стул, Кира, как маленькая девочка, зажала ладони между коленей и с тоской огляделась.

За время, проведенное здесь, эта кухня стала ей почти родной. Она изучила в ней каждый уголок. Каждая полочка, каждый шкафчик были протерты ее заботливой рукой. Каждая баночка, каждая чашка или тарелка были переставлены так, как ей самой захотелось. И вот парадокс: Кира так и не почувствовала себя хозяйкой в этом доме, но эту кухню в глубине души она уже считала своей.