Отчаянная

Мужчина был в легком смятении, не понимая, чего ожидать. Долго гадать не пришлось: госпожа Горонтэк повернулась к нему и обвила шею руками. Ее сладкие уста коснулись теплых губ. От настойчивости языка, проникающего во все уголки рта, закружилась голова. Ее поцелуи своей искусностью сводили с ума. Эта девушка — мастер соблазнения. Все его тело отзывалось на ее уверенные движения рта. Однозначно ни одна из предшествующих дам не вызывала столько желания.

Хотелось обладать ею. Здесь и сейчас.

— Не беспокойся, я пью сильфий, — тихо произнесла она. Отчего он тотчас расслабился, вдовушка оказалась подготовлена.

Глава 44

Он стал целовать ее все жарче и требовательнее. Руки Мэтью опустились на девичьи бедра, заставив глубоко вздохнуть. Расстегнув облегающие брюки для верховой езды, он с нетерпением опустил их вниз. Под ними ничего не было, этот факт заставил его судорожно сглотнуть.

Мэт запустил одну руку под свободного кроя рубашку, обхватив упругую грудь, и слегка сжал ее. Лаская нежную часть тела, он покрывал поцелуями ее шею. Другой же рукой скользил по внутренней поверхности бедра, поднимаясь вверх. Достигнув самого сокровенного, его пальцы коснулись влажных складочек и проникли внутрь. Большим пальцем он массировал слегка набухший бугорок, вырывая из ее уст стоны наслаждения.

Сейчас Мэтью чувствовал себя уверенным, ведь Астерия плавилась в его руках, извивалась и постанывала.

Повалив ее на кровать, он не переставал целовать и ласкать ее пальцами. Рубашка мешала мужчине лицезреть ее полностью, поэтому он разорвал мешающий предмет одежды, освободив тело от лишнего. Теперь прекрасная нимфа была абсолютно обнаженной.

Увидев эти чудесные холмики с розовым верхушками, он не мог сдержаться и жадно припал к одному из них ртом. Покусывая и посасывая поочередно то одну грудь, то другую, вызывал у партнерши стоны наслаждения.

Почувствовав, что она близка к разрядке, Мэт прекратил ласки и, быстро освободив себя от одежды, снова приблизился к ней. Погладил ее сокровенное место своим восставшим еством и резко вошел, запрокинув ее ноги на свою талию. Диана вскрикнула от боли, а он замер, не сразу сообразив, что произошло. Та, поняв оплошность, сильнее сжала ноги вокруг талии, притянув его к себе, впилась в губы. Он продолжил действия медленно и аккуратно, уверенный, что ему показалась преграда, встретившаяся на пути, и ее лоно просто узкое для него.

Когда ее язык стал чертить в его рту причудливые фигуры, а от очередного толчка она застонала, Мэт совсем забылся и продолжил начатые движения. Девичье тело выгибалось, поддаваясь его ритму. Его маленькая фея двигалась в такт с ним. Мэтью продолжал наращивать темп, заставляя стонать ее громче и громче, впиваться ноготками ему в спину. И вот, вскрикнув и выгнувшись, девушка достигла пика блаженства. Сделав еще пару сильных толчков, он с рыком излил семя прямо в нее.

Обессиленный, скатился и лег рядом.

— Ты такая узкая и сладкая, — сказал он тихо, прижимая голову к ее ключице. Голова слегка кружилась, и мужчина сделал вывод: не стоило пить перед сексуальными утехами. Но вдова Горонтэк так настойчиво спаивала его, что он не мог отказать. Наивная, он и без алкоголя был одурманен ею.

На улице еще не стемнело, только сейчас Мэтью вспомнил, что они не закрыли дверь, и стоило исправить эту оплошность. Ведь он еще хотел повторить этот фееричный каскад наслаждения.

Мэт поднялся с кровати, направляясь к двери, и замер. Сейчас, повернув голову к девушке, он заметил кровь, которая темным пятном расплылась на покрывале. Он посмотрел на свое достоинство, оно тоже перепачкалось красной жидкостью, как и бедра Астерии, несколько минут назад стонавшей в его объятьях.

Мэтью стало не по себе. В голове сразу возник фрагмент, когда он только вошел в нее, еще тогда понял, что прорвал преграду девственной плевы.

— Ничего не понимаю, — мужчина мотнул головой и снова уставился на пятно крови.

Диана прикрыла нагое тело, ничего не ответив.

— Как?! Как такое может быть? Ты вдова, а это значит, что была замужем! Простынь с твоей девственной кровью вывешивали в замке твоего брата!

Диана молчала, никак не комментируя его. Мэтью нервно ходил туда-сюда, измеряя шагами хижину.

— Даже не в этом дело. Ты целуешься, как ни одна из тех, кого я знаю. Девственницы так не умеют. Как такое возможно? Кровь на ткани и эта упругость внутри тебя свидетельство невинности.

Он замолчал и задумался.

— Зачем ты это сделала? Почему позволила мне думать, что ты опытная женщина?

— Это имеет для тебя какое-то значение? — подала голос та.

— А для тебя нет? Ты это сделала с каким-то умыслом. Я хочу знать, с каким? Ты желаешь, чтобы я женился на тебе?

— Боже упаси. Ни в коем случае, — запротестовала собеседница.

— Да. В этом нет логики. Ты ведь вдова.

— Может, не будем ломать над этим голову? Было и было.

Мэтью, казалось, не слышал ее слов.