Отчаянная тигрица

— Нет! — воскликнула она и, вытянув руку, попыталась опереться ею о матрас. Однако у нее ничего не получилось. Она все еще была очень слаба. Джонас решил помочь ей и схватил ее за руку. Она оттолкнула его и повернулась на бок. — Нет, — снова сказала она, подтянув колени к подбородку. — Твоя белая энергия ян отравила меня.

Она услышала, как он рассерженно фыркнул, и у нее на глаза навернулись слезы.

— Я ничего не понимаю, — растерянно пробормотал Джонас.

Ей не хотелось с ним разговаривать, но, едва она почувствовала прикосновение его теплой руки, как в ней что-то изменилось. Не в силах сдержать себя, женщина расплакалась.

— Твоя белая ян, — прошипела она, — она… очень сильная. И эта сила опасна. Она перенесла меня в ужасное место.

— Ужасное место, — задумчиво повторил Джонас, пытаясь вникнуть в смысл ее слов. Маленькая Жемчужина заранее знала, что он не сможет ее понять. Мужчины даже не догадываются о том, что могут отравлять женщин. — Тебе приснился страшный сон, — в конце концов сказал он.

Недовольно зашипев, она собрала остатки сил и толкнула его. Он, естественно, даже не пошевелился. Толчок был слишком слабым, чтобы сдвинуть с места мощное тело капитана.

— Это был не сон! Сны могут сниться только в том случае, когда человек спит.

Джонас кивнул, удивленно посмотрев на нее. Теперь, когда он успокоился, на его лице даже появился румянец. Маленькая Жемчужина рассматривала капельки пота, выступившие на лбу капитана, но пот высох, и она перевела взгляд на его широкие плечи. Она чувствовала, как успокаивается его энергия и как его кви притягивает ее. Крупное тело и энергия белого мужчины манили ее; ей хотелось впитать в себя его ян, наполнить ею свое тело и стать сильнее. Но все это лишь обман! Его энергия ян завлекла ее в ужасное место. Теперь ее сердце навсегда закрыто для него. Сжав кулаки, она набросилась на него.

— Ты — яд, яд, яд! Убирайся отсюда!

Он схватил ее за руки, и она так и не смогла ударить его. Несмотря на то что Джонас крепко держал женщину за тонкие запястья, ей не было больно. Он просто прижал Маленькую Жемчужину к матрасу, не давая ей шевелиться. Она же продолжала кричать и ругаться, обзывала капитана и проклинала его предков и определенные части его тела. Джонас молча ждал, когда она успокоится. Это разозлило ее еще больше. Казалось, она просто обезумела от злости.

Через некоторое время Маленькая Жемчужина выбилась из сил. Она окончательно охрипла. От неравной борьбы с Джонасом у нее заболели руки. Ее крики превратились в бессвязное шипение, которое перешло в икоту, и она наконец замолчала. Она в последний раз дернулась, попытавшись вырваться из его рук, но он не отпустил ее. Совсем обессилев, она опустилась на матрас, прижала лицо к коленям и залилась горькими слезами.

— Должно быть, тебе приснился какой-то страшный сон, — упрямо повторил он.

Подняв голову, она посмотрела на него. Он улыбнулся ей и, пожав плечами, сказал:

— Я знаю. Это просто страшный сон. Отвратительный, ужасный сон.

Отпустив Маленькую Жемчужину, капитан осторожно погладил ее по руке. Она понимала, что, если снова попытается ударить его, он схватит ее руки в железные тиски. У него хорошая реакция. Однако она очень устала и поэтому не собиралась продолжать борьбу. К тому же его голос, тихий и ласковый, действовал на нее успокаивающе.

— У моей матери иногда случались припадки, — продолжил Джонас. — Она могла часами неподвижно стоять, глядя в окно, а потом вдруг ни с того ни с сего начинала пронзительно кричать. Это напоминало ураган, который неожиданно налетал непонятно откуда и так же неожиданно утихал. Вот такая у меня была мать — непредсказуемая, как летняя гроза.

Повернувшись, он одной рукой взялся за одеяло (другая его рука по-прежнему лежала на ее руках, согревая их своим теплом) и накрыл им Маленькую Жемчужину по самые плечи. Это была приятная тяжесть. Он прикрыл ее нагое тело, и она вскоре немного согрелась. Постепенно успокоившись, женщина, казалось, позабыла обо всем на свете и теперь, вслушиваясь в его низкий ласкающий голос, просто наслаждалась исходившим от его рук теплом.

— Я и моряком-то стал только потому, что хотел уехать из дома, чтобы не видеть больше этих припадков. Ребенку всегда хочется облегчить страдания матери, но припадки случались все чаще и чаще, а я ничем не мог ей помочь.

— У нее была неустойчивая, неуравновешенная кви, — сказала Маленькая Жемчужина, удивившись тому, что она вдруг заговорила. — Дети ничего не знают об этом.

Джонас пожал плечами, случайно задев ее при этом рукой. На этот раз он прикоснулся к ее ноге с тыльной стороны, немного ниже колена.

— Я был рад тому, что мне удалось сбежать из дома. Корабль стал для меня всем. Жизнь моряка подчиняется особым правилам, в ней есть свой четкий распорядок. Мне это нравилось. Некоторое время.

Слегка прищурившись, Маленькая Жемчужина внимательно посмотрела на него.

— Значит, что-то изменилось. Чья-то кви стала неустойчивой.

Он улыбнулся. Однако улыбка эта была скорее грустной, чем веселой.

— Да, наверное. Моя кви, — сказал он. — Я влюбился.