Отчаянно ищу Сюзанну (ЛП)

Сью почти расслабилась, но она знала лучше, когда дело касалось ее матери. Вместо этого она сидела и ждала неизбежного противоречия, доказывающего, почему у нее не может быть той жизни, о которой она так мечтала. И сегодня ей не пришлось долго ждать.

“Но поскольку на данный момент это кажется маловероятным, мы должны принимать трудные решения”.

Вот оно: правда о ее ситуации, по словам ее матери. Она попыталась вздохнуть. Сохраняй спокойствие, Сью. “Решения отослать меня жить к двоюродной бабушке Милдред. Это она терпеть не может сладкое, не так ли?”

“У нее нетерпимая натура, это правда”.

“Шотландское нагорье в компании всего лишь пожилой леди, которая нетерпима к обществу?”

“Да, но постарайся не говорить ей лишнего”. Глаза ее матери сузились, глядя на Сью. “Я знаю, как это может раздражать”.

Всю жизнь без приличных разговоров и сладостей? Сью могла только моргнуть в ответ.

“Это всего лишь повод для размышлений" к такому повороту событий нужно привыкнуть, если ты не добьешься успеха в этом сезоне”.

Комната поплыла у нее перед глазами. Неужели это происходит наяву? Она моргнула, глядя в лицо матери. “Я не могу в это поверить”.

“Я тоже не могу, дорогая. Но до прошлой ночи я не могла представить, что ты привлекаешь к себе достаточно внимания, чтобы опозорить нашу семью. Полагаю, мы обе были неправы ”.

“Это не совсем то, что я имела в виду. Мама, ты не можешь так думать. Двоюродная бабушка Милдред ужасна. Я объясняю ее неприятный темперамент явным отсутствием шоколада в ее распорядке дня. Ее можно потерпеть всего один день не больше.”

“О, моя дорогая Сью”. Ее мать смотрела на Сью сверху вниз, как на полуголодную собаку на улице, мокрую и жалкую. “Возможно, ты сможешь угостить ее сладостями, которые ты так обожаешь, когда станешь ее компаньонкой, и вы двое будете вполне счастливы вместе”.

“Ты действительно отсылаешь меня прочь?” Голос Сью дрогнул, слова вырывались из ее горла. Она попыталась сглотнуть и, наконец, закончила шепотом: “Этого не может быть”.

“Не раньше конца сезона, дорогая, так что нет причин беспокоиться”.

“Нет причин волноваться”, - одними губами повторила Сью, хотя движение не сопровождалось ни звуком. Ее взгляд опустился в пол. О, никакого беспокойства; было только небольшое неудобство из-за того, что ее вышвырнули из дома. Она сглотнула и подняла глаза на свою мать, которая, по-видимому, все еще говорила.

“Тебе придется оставить все тонкости, к которым ты привыкла, вроде рисунков и тому подобного. Я совершенно уверена, что тетушка не допустила бы таких излишеств. И тебе не понадобятся твои бальные платья. Конечно, твои бальные платья изначально тебе не подходили, судя по тому, как ты украсила себя прошлой ночью. Этот ансамбль больше подошел бы кому-то другому ... ” Она улыбнулась, ее тонкие губы изогнулись в острые уголки. “... Кто-то вроде Сюзанны?”

Откуда она узнала? Взгляд Сью метнулся к Эванджелине. Она увидела, как румянец залил лицо сестры, и отвела глаза в зеркало, теребя складку на платье. “Мама, эти булавки вонзаются в меня”.

“О, да, моя драгоценность. Я не хотела так зацикливаться на твоей сестре. Давай снимем с тебя это платье”.

Сью, разинув рот, смотрела на удаляющуюся фигуру своей матери. После четырех неудачных сезонов она либо найдет поклонника в этом году, либо ее отправят прочь от всего, что она знала, чтобы составить компанию двоюродной бабушке Милдред ... на всю оставшуюся жизнь?

Она опустила взгляд на крошки, покрывавшие ее выцветшее муслиновое дневное платье. Это правда, что у нее не было перспектив выйти замуж. Казалось, у нее было не так уж много вариантов, кроме того, что предложила ее мать. Она, конечно, не могла вечно оставаться незамужней и со своей матерью — по сравнению с этим будущим, то, что она проведёт с двоюродной бабушкой, выглядело довольно мило.

Было ли то, что она будет платной родственницей озлобленной старой женщины, лучшим, на что она могла надеяться в жизни?

Она смахнула пальцем крошку со своего колена, наблюдая, как она падает на брошенный рисунок бального платья, лежащий на полу. Ее семья, безусловно, считала ее достойной этой профессии. Или, возможно, какой-нибудь очаровательный джентльмен выбрал бы ее в этом году, но она знала, что этого не случится — не с ней. Уголок ее рта приподнялся в кривой улыбке. Ее последний сезон. Она попытается насладиться этим последним летом, зная, что в конце концов уедет. Навсегда.

Четыре

Убежище Брук Хаус, Лондон

27 марта 1816 г.

Прохладный ветерок развевал ее распущенные волосы и прижимал тонкое платье к телу, когда она выскользнула из-за угла в переулок. Генриетта потеряла счет годам, которые провела взаперти в этих стенах. Она оперлась рукой о кирпичи сбоку от себя, чтобы не упасть. Стена была теплой. Она повернулась, щурясь от послеполуденного солнца. Она пробыла внутри так долго, что забыла, каково ощущать солнечный жар на своей коже.