Отчаянно ищу Сюзанну (ЛП)

Всего несколько месяцев назад ее мать отругала Сью, выхватив у нее из рук торт и отдав его Эванджелине. “Эванджелина на голову выше тебя, Сью. Ей нужно больше средств к существованию. Кроме того, ты можешь немного похудеть примерно в середине, если захочешь когда-нибудь привлечь чье-нибудь внимание.”

Сью вспомнила, как опустила глаза и провела руками по талии, произнося: “Да, мама”. Она была не в состоянии смотреть, как Эванджелина ест последнее пирожное к чаю с таким пустым желудком.

“Жаль, что тебе не посчастливилось обладать фигурой твоей сестры. В этом она похожа на меня.” Ее мать приподняла подбородок Эванджелины длинным пальцем, улыбаясь ей в запрокинутое лицо. “Когда ты была еще ребенком, я знала, что ты будешь особенной”.

Очевидно, “особенной” означало обладать безупречной красотой и делать то, что тебе говорят. Сью отбросила это воспоминание, закатив глаза, и посмотрела в окно, наблюдая, как ветерок колышет деревья за ухоженной лужайкой Фэрлинов, и улыбнулась, слизывая крошку с пальца.

Печальная правда заключалась в том, что каждый кусочек, отвергнутый Сью, был равнозначен пиршеству для ее длинноногой сестры. Она годами проклинала свой невысокий рост и соблазнительное тело. Если бы она была похожа на Эванджелину, тогда, возможно, все было бы по—другому - возможно, прошлая ночь закончилась бы при более счастливых обстоятельствах. Ее горло сжалось, и она стиснула зубы, сдерживая эмоции.

Увы, она пошла в сторону отцовской семьи, которые управляли миром благодаря хитрости и фамильным титулам, не так, как ее мать и сестра, которые могли получить все, что хотели, с улыбкой. Не было смысла расстраиваться из-за давно известного факта; Сью была некрасива.

Она проигнорировала голос в своей голове, называющий ее красивой — голос, который звучал глубоким голосом Холдена. Она шмыгнула носом, чтобы снова не расплакаться. Он не нашел ее красивой без маски. Он даже не узнал ее. Боль от этого превратилась из острой в тупую, разрывающую ее сердце каждый раз, когда она думала об этом. Итак, она больше не будет думать об этом.

До сих пор ее усилия были совершенно безуспешными, но она пыталась стараться еще больше. В конце концов, у бала-маскарада были свои цели, потому что теперь ей впервые в жизни разрешили поесть. Ее новообретенная свобода досталась ценой того, что мать в конце концов отказалась от нее. Хотя в этом происшествии была доля печали, было и облегчение.

Она потянулась за другим куском хлеба, наблюдая, как ее мать инструктирует Мэри воткнуть побольше булавок в платье Эванджелины. Наблюдая за горничной, пока та натягивала ткань между пальцами, ее мать затем потянула платье до тех пор, пока оно нетронутыми складками не упало с худых плеч Эванджелины. Затем она оттолкнула руки Мэри, уронив ткань, и предприняла еще одну попытку добиться совершенства.

“Нет, нет, нет! Так не пойдет! Эта модистка может претендовать на французскую кровь, но ее навыки примерки отвратительны ”.

“По-моему, оно выглядит идеально”, - сказала Сью, не понимая, почему ее мать так расстроена. Платья Сью сидели прекрасно и были убраны с глаз долой несколько недель назад. “И, возможно, после девяти часов, которые мы провели в ее магазине, примеряя платье за платьем, она немного устала к тому времени, как добралась до этого конкретного ансамбля”. Кто мог винить бедную женщину? Через несколько минут Сью это наскучило.

Сегодня днем, казалось, ей следовало держать свое мнение при себе, потому что ее мать бросила на нее мрачный взгляд с другого конца комнаты. Возвращаясь к своей работе, она бросила: “Ты считаешь это идеальным только потому, что у тебя нет никакого представления о моде, дорогая”.

Эванджелина беззвучно рассмеялась, потому что леди не фыркают вслух. Прошептав “бедняжка”, она приложила руку ко рту, чтобы сдержать улыбку.

Сью слушала, как они хихикают, с уколом раздражения. Она отправила в рот последний кусочек хлеба, ища утешения в его мягкости.

Мать отпустила горничную и попятилась от Эванджелины, оценивая ее работу и говоря громким голосом. “Конечно, с ансамблем, в котором я застала Сью вчера вечером, она была бы желанным дополнением к любому борделю”.

Эванджелина замерла. Ее взгляд метнулся в сторону Сью в зеркале. Эванджелина знала, что это была ее идея прийти на бал, но она никогда бы не сказала ни слова поддержки Сью в присутствии их матери. Сью знала, что пожалеет о посещении того бала. Какое-то время, пока она была там, она думала иначе. Как же она ошибалась. Холден Эллис, лорд Стилингс, был развратным повесой, и она влюблялась в каждую строчку его прозы. Идиотка! Она обвинила во всем шампанское ... и свою сестру. Похоже, теперь она должна заплатить за свои преступления. Она ответила на взгляд своей матери таким взглядом, словно наблюдала за готовящимся к нападению диким зверем.

“Сью, нам действительно нужно обсудить твои действия прошлой ночью. Мы с твоим отцом обсудили этот вопрос и приняли некоторые решения от твоего имени”.