Отчаянные

Это настолько не укладывалось в мои представления о собственной зоне комфорта, что я не сомневалась, что вторгалась в чужую. Но вместо того чтобы прикрываться и прятаться, я вскинула голову и расправила плечи. Я не делала ничего плохого, и мне было нечего ни стыдиться, ни бояться. Фанаты восприняли мою решительность как вызов. Полетели разные слова – обидные: «шлюха», «шкура», «подстилка», «стерва» – и кое-какие еще, которых я не могла повторить даже мысленно. Келлан больно сжимал мне кисть. Оказавшись в безопасности за порогом, я встряхнула руку, чтобы восстановить кровоток в пальцах.

– Извини, – негромко уронил он. – Пришлось держаться за тебя, чтобы не поразбивать им головы.

– Молодец, что сдержался, – улыбнулась я. – Ведь эти головы принадлежат твоим юным поклонницам.

Он обнял меня за талию:

– Ну и ладно, будто это что-то меняет.

– Да ничего, мне хотелось того же, – пошутила я.

Пошутила, но не совсем.

Мы разыскали гримерку «Чудил». Все уже прибыли, в том числе и Анна. Стоя возле стола, заваленного едой, она высыпала шоколадное драже в огромное ведро свежего попкорна. Затем тяжелой поступью она дошла до стула, уселась на него и утвердила ведерко на пузе. Келлан направился к Эвану и Мэтту, а я присела рядышком.

– Привет, – буркнула я, следя за ведром, которое чуть качнулось от шевеления Максимуса.

Анна метнула в рот пригоршню попкорна с шоколадом.

– Дошли до меня слухи, что ты, стерва такая, увела у Сиенны мужика.

– Точняк, – улыбнулась я, откинувшись на спинку. – Теперь я стерва официально и бесповоротно.

– Ну, стерва ты или нет, я тебя все равно люблю, – хмыкнула Анна, сперва какое-то время пожевав.

– Спасибо, свиндетельница, я тебя тоже.

Я со смехом потянулась за попкорном, и Анна шлепнула меня по руке:

– Любовь не означает, что я буду делиться кукурузой. – Она указала на стол. – Иди и возьми… стерва такая.

Горестно возопив, я собралась встать, но Анна вдруг скривилась и схватилась за поясницу.

– Тебе плохо, сестренка?

– Да ерунда, заломило спину. Поболит и проходит… Все в порядке.

Она показалась мне изможденной и бледной. Возможно, дело было лишь в том, что она, против своего обыкновения, не накрасилась. Я привыкла видеть сестру при полном параде. Она мало куда ходила без макияжа, и папа вечно негодовал. Он часто говаривал: «Зачем тебе краситься, если ты будешь сидеть в темном кинотеатре?» Она отвечала одинаково: «Потому что я войду через фойе, папуля». Один факт того, что она не подвела глаза, с головой выдавал ее измученное состояние.

– Анна, шла бы ты в автобус и полежала.

Она помотала головой, и я заметила, что даже волосы у нее тусклые.

– Я хочу послушать концерт. Грифф изобразит небольшое соло специально для меня.

Ее улыбка, пусть и откровенно страдальческая, была полна любви к мужу. Черт, я до сих пор не привыкла к этому слову применительно к Гриффину.

Чуть позже явилась Тори и увела ребят на встречу с обожателями. Я решила остаться, не желая лишний раз возбуждать его фанатов. Анна устроилась слишком удобно и тоже не пошла за Гриффином. А может быть, ей было вовсе и не удобно. Я не могла понять. Она выглядела неплохо, однако лицо ее то и дело становилось сосредоточенным и утомленным, она принималась дышать медленно и размеренно. Потом все налаживалось, и Анна снова бралась за попкорн. Странное поведение.

– Анна, тебе точно не поплохело?

Она нахмурилась, комкая обертку от драже:

– Да ерунда, честно. – Нагнув голову, чтобы изучить содержимое ведерка, она пожаловалась: – Весь шоколад скатился на дно!

Ничуть не успокоенная, я указала на ее поясницу:

– Речь о здоровье. Все в порядке?

– Спина чуть побаливает, – отмахнулась Анна. – Имеет право, если таскать на себе шар весом в сотню фунтов. Проходит, если ноги приподнять.

В доказательство она поиграла пальцами ног, утвержденных на стуле.

– Не знаю, Анна. Может, к врачу? Когда ты была у него в последний раз?

С момента вылета из Сиэтла Анна не слишком придерживалась графика посещений. Я не знала, как проходят осмотры, но полагала, что ей могут что-нибудь посоветовать насчет болей в пояснице.

– Из-за небольшого прострела? – закатила глазаАнна. – Ну и что они сделают в больнице? Усадят, и все. А я и так сижу… Я выполняю указания даже до того, как их дают, – улыбнулась она. – Вот какая я молодчина!

Я собралась ответить на это саркастическое замечание, но Анна вдруг всхлипнула и со свистом втянула воздух. Ведерко с попкорном съехало с ее живота, грохнулось на пол, и все рассыпалось. Анна завела руки за спину, отчаянно разминая спинные мышцы. Ее лицо исказилось от боли. Я зашла сзади и уперла большие пальцы ей в поясницу. Сестра подалась вперед, стараясь дышать спокойно и не стонать. У меня бешено забилось сердце, ибо я быстро смекнула, что наблюдаю нечто большее, чем просто боли в спине. Мой племянничек просился на выход.

– Анна, тебе нужно в больницу. У тебя схватки.

– Кира, у меня просто разболелась поясница, – напряженно проговорила она, замотав головой. – Я не рожу до следующей недели.