Отчаянные

В левом ухе звенело, но я отчетливо услышала крик Келлана: «Эй!» Позади меня шла какая-то возня. Я воспользовалась тем, что фанаты на миг отвлеклись, и наконец добралась до Гриффина. Тот, как и Келлан, таращил на меня глаза:

– Охренеть, она тебя ударила! Ты цела?

Гриффин уставился на розововолосую фанатку, и его лицо затуманилось от ярости. Это лишнее, моя честь подождет. Я схватила его за руку:

– У Анны схватки. Воды отошли. Нам нужно отвезти ее в больницу… Живее!

У него отвисла челюсть.

– Она…

Он зыркнул на дверь, блокированную сотнями фанатов, которые больше не томились чин чинарем в очереди. Мне было слышно, как Тори пыталась угомонить их, а Келлан звал меня. Я проигнорировала всех, кроме Гриффина. Тот вновь встревоженно посмотрел на меня:

– Она в норме?

– Нет… – помотала головой я, потянув его за руку. – Она разволновалась, а мне пришлось оставить ее одну, чтобы сгонять за тобой.

Гриффин кивнул и стал проталкиваться к выходу. Он церемонился поменьше, чем я.

– Вали с дороги, на хрен!

Он поволок меня за руку сквозь море опешивших фанатов. Мэтт и Эван дернулись следом, но их поглотила сомкнувшаяся за нами толпа. Минуя Келлана, я крикнула, перекрывая гам:

– Анна! Больница!

Келлан понял сразу и повернулся к Сиенне. Несчастные, истерзанные поклонники никак не могли взять в толк, что происходит, однако восприняли созданный мной хаос как возможность пренебречь правилами и наброситься на своих обожаемых звезд. Люди, добивавшиеся внимания Келлана, впечатали его в стену. Те, кто находился слишком далеко, чтобы выказывать любовь к нему, принялись оскорблять меня. Мне делали подножки, осыпали проклятьями, а кто-то, похоже, харкнул в волосы. Гриффин протащил меня сквозь бедлам и вывел в относительно безопасный коридор. Едва мы вышли, в зал ворвались Номер Первый и Второй. Я понадеялась, что они вызволят не только Сиенну, но и Келлана. Быстро помолившись, чтобы фанаты не причинили ему вреда, я устремилась за Гриффином к сестре.

Анна расхаживала по комнате, поглаживая живот и шумно дыша. Она оглянулась на дверь, на лбу у нее выступил пот. При виде Гриффина ее страдальческое выражение сменилось облегчением.

– Грифф! Становится охренеть как больно…

Гриффин взъерошил волосы:

– Так, никаких проблем. Сейчас поедем в больницу, и там тебя вырубят.

Он бросился к Анне, поддержал ее за локоть и повел из комнаты.

Я не хотела разочаровывать сестру относительно лекарств, – по-моему, было поздно, но сочла нужным напомнить о мелочи, про которую они оба забыли:

– А как же концерт?

Гриффин мгновенно осознал, где находится.

– Твою мать! – Он впился в меня взором. – Ты знаешь наши песни. Сыграешь вместо меня.

– Да я гитару не умею держать!

– Справишься. – Гриффин на ходу потрепал меня по спине. – Удачи!

Я проводила его взглядом, не понимая: он что, на самом деле предложил мне заменить басиста «Чудил»? Мотая головой, я помчалась за ними.

– Нет, я поеду с вами в больницу! На сцене меня все равно забросают яйцами.

Гриффину не было дела до группы, он гладил Анну по спине.

– Мэтт разберется. Он на все руки мастер.

Я молча взмолилась, чтобы у Мэтта не рванула аневризма.

Мы выбрались через служебный выход, и я задумалась, что вызывать – такси или «скорую». Но никого и не пришлось вызывать. Едва Анна, пыхтя и отдуваясь, сошла по ступенькам, к нам подкатила машина от фирмы. Юный водитель поначалу струхнул, но после быстро распахнул Анне и Гриффину дверцу. Я погрузилась внутрь и вспомнила о разговоре Келлана с Сиенной перед тем, как их окружила толпа. Должно быть, он и попросил подогнать машину. Я приказала себе впоследствии не забыть поблагодарить Сиенну.

Как только водитель погнал по улицам Филадельфии, проснулся телефон, который я так и сжимала в руке. Это был Келлан.

– Привет! – отозвалась я, радуясь, что его не затоптали насмерть. – Значит, ты цел.

– Хотел сказать то же самое, – протяжно выдохнул Келлан. – Поверить не могу, что эта тварь тебя ударила.

– Со мной все в порядке.

Щека еще немного горела, и я бы не удивилась, обнаружив на ней отметины, но мне было намного лучше, чем сестре. Анна тяжело дышала, а в уголках ее глаз собрались слезы, так как она стискивала зубы и силилась унять боль.

– Как там Анна? – спросил Келлан, пока я следила за ней с переднего сиденья.

– Ничего…

Сестра с болезненным стоном закрыла глаза. Гриффин обнимал ее с нежностью, которой я никак не могла в нем заподозрить, и шептал ей на ухо ободряющие слова. Картина была идиллическая, и мысль о Гриффине как члене моей семьи, собравшейся на Рождество, внезапно показалась не такой уж дикой.

– Я бы сорвался к тебе, – говорил Келлан, – но Мэтт разоряется по поводу шоу. Дэвид подменит Гриффина, и у нас будет срочный прогон, чтобы он въехал. Но я сказал Сиенне, что на бис не спою и после выступления не вернусь. Уверен, она поймет.

Я сомневалась в этом, но знала и то, что певице, пожелай она удержать Келлана, пришлось бы посадить его на цепь.

– Ладно, пока. Удачи тебе.

– Ага, тебе тоже, – отозвался он с бесцветным смешком.