Отчаянные

Долгое время я просто смотрел на то, как она спит, лежа на спине и склонив голову в мою сторону в мягком свете одной из лун Гелика. Длинные волосы, которыми я так восхищался, совершенно растрепались и разметались по всей подушке. Из-под простыни, которую мы натянули на себя, как только утолили первый порыв страсти, виднелись одна рука и восхитительно пышная грудь.

Глядя на нее, я вновь задумался о той загадочной составной части бытия, которую мы называем любовью, и о том миллионе с лишним раз, когда мне казалось, что я ее нашел. Возможно, едва ли не единственным разом, когда мне казалось, что я вовсе не влюблен, было, когда мы занимались любовью с этой потрясающей женщиной.

Что ж, в те дни она была для меня просто очень близким другом и сослуживцем… ну, и еще восхитительным и изобретательным партнером в постели — такого у меня еще не было. И — Вут свидетель — ухажеров у нее в те дни было больше, чем у саблекота блох! Ее вечера были расписаны так, словно все до единого мужчины Гелика стояли в очереди на нее. Мне казалось тогда, что многие из них, если не все, делили с ней ложе… собственно, я даже гордился тем, что принадлежу к их числу. Теперь, лучше узнав Клавдию как личность, я начал сомневаться в том, что их было так уж много. Как знать, возможно, я значил для нее гораздо больше, чем мне представлялось тогда. Впрочем, что взять с меня тогдашнего, если я даже теперь не был уверен в том, что научился распознавать настоящую любовь?

В то утро я так и не пришел к определенному выводу. Понял только, что спящая рядом со мной женщина оказывает потрясающий эффект на того, кем в глубине души являлся нынешний Вилф Брим. Эффект, равного которому по силе и глубине я еще не испытывал никогда раньше.

А потом мне настала пора собираться: катер 327-й модели, который за мной прислали, вылетал на Авалон меньше чем через три метацикла, а я ведь даже еще не собрал свои вещи! Вспомнив, что сон у Клавдии под утро, как правило, чуткий, я осторожно выбрался из-под простыни и принялся собирать одежду, которую мы накануне раскидали по всему полу. Повесив, как мог, на спинку одного из стульев ее безжалостно скомканное платье, я разложил на кровати различные детали ее нижнего белья и только потом занялся собственным мундиром. Увы, по нему казалось, будто я всю ночь боролся с содескийскими медведями. В общем, ни у кого не могло возникнуть ни малейшего сомнения в том, чем мы вдвоем занимались после бала! Впрочем, как знать — если бы мы позаботились об этой ночи заранее, нам, возможно, пришлось бы справляться с другими, куда более сложными проблемами.

Сказать, что мне не хотелось уходить от нее в то утро, было бы явным преуменьшением. Долгое время я просто сидел у изголовья кровати, глядя на ее лицо, охваченный незнакомыми мне доселе эмоциями. Сильными, гораздо сильнее, чем обычное желание, хотя и этого тоже хватало. Потом, как раз тогда, когда я наклонился, чтобы поцеловать ее на прощание, она проснулась, несколько раз поморгала ресницами и потянулась ко мне.

— Что, Вилф, разве уже пора? — сонно спросила она. Я прижал ее к себе, и когда наши губы встретились, мне показалось, что все начнется сначала — так действовало на меня ее дыхание на моей щеке, чувственный аромат ее духов… Каким-то образом мне удалось сохранить над собой какое-то подобие контроля, и мы оставались в объятиях до тех пор, пока мои дыхание и сердцебиение не замедлились.

— Я люблю тебя, Клавдия, — прошептал я ей на ухо, когда снова осмелился говорить?

— Я тебя тоже люблю, Вилф, — сонно отозвалась она. — Так здорово сказать это в первый раз за все эти годы.

— И что мы теперь будем делать? — спросил я в некоторой растерянности. Как-то не слишком я привык к такому. Пожалуй, мне куда спокойнее в бою, когда меня пытаются убить.

— Делать? С чем? — переспросила она.

— С нашими чувствами, — пояснил я, садясь обратно на стул у изголовья кровати. — Как нам жить после этого?

— Для таких вопросов требуется будущее, мой милый, — ответила она, — а у нас с тобой его нет. Даже те жалкие клочки настоящего, что нам с тобой удалось урвать нынешней ночью, уже почти все обратились в прошлое.

— Но мы ведь любим друг друга! — возразил я. Она с улыбкой кивнула.

— Да, пожалуй, что так, — согласилась она, прищурившись. — Как мило. Возможно, так даже будет приятнее ждать.

— Но раз так, не можем же мы просто взять и… и забыть все, будто ничего не случилось, — пробормотал я.

— Что ж, — заметила она. — Поскольку будущего у нас нет, это, пожалуй, все, что нам остается. — Она невесело улыбнулась. — Впрочем, я сама не знаю, что говорю, Вилф. — Она откинула простыню в сторону и заглянула прямо мне в глаза. — Возможно, у нас и есть еще какой-то шанс, я только не знаю, какой. Это мое тело слишком кипит гормонами, чтобы я могла еще здраво рассуждать — особенно про тебя. — Она прикусила губу и положила мою руку себе на грудь. — Но если ты не уйдешь прямо сейчас, то…

Мне пришлось собрать в кулак всю свою волю, но я, поцеловав ее еще раз, поднялся со стула.