Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Нам надо быстрее вернуться на корабль, — сказал Вонн за его спиной, пока остолбеневший Мэй не мог отвести взора от женщины, не в силах оторвать глаз от ее телес, изнуренных мраком. — Он пошел туда разыскивать нас.

— Сомневаюсь, — сказала женщина, покачав головой. — Ему запрещено покидать поверхность планеты. Так что если ваш корабль находится даже в доках — я уже не говорю на орбите — вашего друга там просто не может быть. Как и во всех камерах центрального изолятора.

— Откуда вам это известно? — спросил уязвленный Вонн.

Охранница снова прошлась по компьютерным клавишам. Затем ее наманикюренный коготь застучал по стеклянному экрану.

— Он освобожден на условиях домашнего ареста у внесшего залог лица. И останется у него, пока не отработает залога.

— Работорговцы! — воскликнул Винтерс.

Мэй протянул руку, чтобы умерить пыл молодого великана.

— Нет — сказал он. — Это не работорговцы. Это гораздо хуже.

— Неужели вы думаете, — произнес Вонн и осекся, словно опасаясь самого худшего.

— Нет, — сказал Мэй, — Я не думаю. Я знаю точно. — Он повернулся и отвесил охраннице учтивый поклон:

— Благодарю вас, леди. Вы настоящая женщина и в еще большей степени офицер правопорядка. Благодарю вас, мэм. Вы были чрезвычайно учтивы, чего бы это вам ни стоило, в конечном счете. — И двинулся на выход.

— Мэй, — крикнул ему в спину Вонн, поспешив за ним следом. — Что нам теперь делать? Мы ведь даже не знаем, где его искать. Теперь нам даже не подступиться к Корпорации Живодеров.

Мэй оглядел городские улицы, раскинувшиеся перед ним: как паутину, в которую где-то угодила мушка по имени Герцог. Осмотрел несущиеся по улицам светлячки транспортного потока, сливающиеся в огненные пулевые трассы и прощальным взором окинул потасканного вида народ, столпившийся в приемной Центрального Изолятора.

— Ты прав, — сказал он. — Совершенно прав. Прав, как никогда. Прав на все сто или двести лет вперед. Мы должны забрать фиалы обратно, когда появится такая возможность, потому что теперь они будут поджидать нас. — И досадливо ткнул себя кулаком в бедро. — Черт побери, Вонн! Я хотел избежать всего этого: диверсии, незаконного захвата, взрывов и убийств, потому что мне все это надоело. До чертиков. Первый раз в жизни захотелось чего-то по-честному и на законных основаниях — и надо же такое! Ничего не попишешь, придется работать по старым отработанным рецептам. Похоже, мы просто обречены совершать противоправные поступки. Но на пороге этого Центрального Изолятора я готов поклясться, что, как только…

— Как только мы взорвем всю их контору? — высказал предположение Винтерс.

Мэй спокойно и сосредоточенно посмотрел в глаза великана:

— Похоже, все идет к тому.

— А как же «Ангел Удачи»?

Мэй выразительно потряс головой.

— Это мое дело. О корабле я как-нибудь сам позабочусь. Теперь самое главное — во что бы то ни стало вытащить отсюда Герцога. Мы все обязаны ему жизнью. Все что нам осталось — это попытать удачи, поставив на карту все.

— Да будет так, — сказал Вонн. Он поднял замотанные бинтами останки правой руки. Винтерс водрузил свою лапищу поверх культи Вонна, и, помешкав мгновение, Мэй поместил на вершину этой пирамиды свою руку. К получившемуся сооружению Винтерс присовокупил левую ладонь, по весу и размером не уступавшую правой, и, кивнув, Мэй присоединился. На самую вершину Вонн поместил левую руку и сурово кивнул друзьям. — Теперь Мэй становится нашим собратом, Винтерс. Думаю, в данном случае, можно обойтись без церемониальной клятвы.

— Да будет так, — сказал Винтерс.

— За Герцога, — сказал Вонн.

— За Герцога, — повторил Винтерс.

— За Герцога, — заключил Мэй.

И с криком они разорвали руки. И тут же направились по улице с уверенным видом и решимостью, горевшей у каждого на лице.

ГЛАВА ВТОРАЯ

— Интересно, — сказал Баррис. — Что же вам известно такого, чего не знаем мы?

— Вы потратите время на нас с Герцогом и упустите самое главное. Вот что известно нам.

1

Баррис, довольно ухмыляясь, перебирал папки на своем рабочем столе. На губах его блуждала довольная усмешка. Во всей Вселенной нельзя было сыскать ничего подобного чувству, которое он испытывал в этот момент, — чувству полного и абсолютного контроля над чужой жизнью. Владеть чужой жизнью, как формулой, владеть без страха и упрека, зная, что любая неприятная переменная исключена из твоего уравнения.