Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Точно так. Система защиты экономики Тетроса в те времена не удерживала этих парней от того, чтобы они подрывали нашу экономику, и они наткнулись на нас случайно. Узнав, что правительство обмишурилось и не может защищать свои интересы, мои предки применили некоторое давление. Правительство в ответ на это стало давить на Юэ-Шень, и семья, которая нас надула, прибыла, чтобы утрясти этот вопрос.

— Это все прекрасно, Герцог, но мы ведем речь о межпланетарной политике. А этим людям начихать на таких независимых торговцев, как я.

— Они уплатили нам за 667 коммерческих тонн продукта.

— И это ты называешь урегулированием вопроса?

— Что, конечно, немного, но и это помогло нам удержаться на плаву, пока мы снова не смогли встать на ноги.

— Весьма воодушевляющая история, Герцог, но я не вижу, как это может нам помочь.

— Но оно поможет, Мэй. Причина, по которой Юэ-Шень так хотела заплатить нам, состоит в том, что им свойствен определенный кодекс чести. Он очень древний и ведет свое происхождение с тех времен, когда они еще жили на Терре. В этом кодексе говорится, что если вас ограбили, и ограбивший вас заплатит вам треть того, что было украдено, то вы должны его простить хотя бы потому, что сами были достаточно беззаботны и позволили себя надуть.

— Да, — с сарказмом заметил Мэй. — Как я вижу, это здорово нам поможет. Все, что нам требуется, это заставить их…

— Не их, Мэй, — перебил Герцог. — Мы. Мы с тобой. Мы украдем корабль.

Мэй уставился на него:

— К чему ты ведешь?

— Сколько стоил твой корабль, когда был новым?

— Герцог, я действительно не понимаю…

— Ну, давай, насмеши меня, Мэй. Так сколько?

— Двести пятьдесят миллионов.

— И контракт на двадцать пять лет?

Мэй кивнул:

— И выплаты по миллиону кредитов в месяц.

— И ты занимался этим в течение двенадцати лет, верно? Так что корабль наполовину оплачен, и тебе остается выплатить еще 125 миллионов кредитов.

— Это не так просто, — заметил Мэй. — Есть еще проценты…

— Неважно. Одна треть этой суммы — это сколько? Примерно сорок два миллиона?

— Я понимаю, куда ты ведешь, — одобрительно сказал Мэй. — Но кража корабля не принесет нам пользы в плане уменьшения долга, потому что сорок два миллиона у меня в кармане не валяются.

— Но у тебя они есть, Мэй. У тебя есть говядина.

Отвернувшись, Мэй уставился в стену:

— Ты не понимаешь, Герцог. Даже если мы доберемся до Порта Элайнии, то, в общем у нас получится десять…

— Но нам ни к чему добираться до Порта Элайнии. Нам нужно только добраться до системы Вегаса и разгрузиться там. Помнишь то дело с перевозкой яхт, которое я предлагал? Мы его немного модифицируем. Вместо того чтобы платить с того, что мы только что продали, мы продолжим выплату взносов, чтобы иметь больше наличных в резерве. Нам нужно продать только два или, может быть, три судна, и у нас будут наличные, с которыми мы сможем прийти в контору мистера Хиро и заявить: «Мы украли ваш корабль, извините, мы вам платим». И, Мэй, ему придется принять деньги, потому что это соответствует их кодексу чести.

Мэй закрыл глаза. Цифры носились в его голове с бешеной скоростью.

— Сукин сын, — сказал он.

— Мы сможем это сделать, — добавил Герцог.

— Конечно, сможем. Единственное, что нам сейчас надо сделать, это украсть у него «Ангельскую Удачу».

— Сначала нам надо выбраться отсюда, — заметил Герцог.

Подумав некоторое время, Мэй спросил:

— И как ты собираешься это сделать?

— Ты меня спрашиваешь?

Торговец отвернулся, похрустывая суставами:

— Думаю, что могу кое-что предложить, но не думаю, что тебе понравится способ, которым я это собираюсь сделать.

— Это почему?

Мэй схватил Герцога за горло и поднял с места:

— Потому что я собираюсь тебя убить.

— Меня? — Герцог вытаращил глаза. Мэй грохнул его о стену.

— Да, — прошипел он, — тебя. Потому что все это из-за тебя получилось. — Он тряс Герцога, как тряпичную куклу.

Герцог попытался оторвать руки Мэя от своей шеи. Он сделал шаг назад, оступился и полетел на пол. Мэй вынужден был его выпустить, но теперь кружил вокруг Герцога, как тигр, готовый к прыжку. Герцог отчаянно оглядывался в поисках чего-либо, что можно было бы использовать как оружие, но ничего такого не находилось. В отчаянии он взглянул вверх, на видеокамеру.

Мэй прыгнул. Они сцепились и покатились по полу. Герцог размахивал руками, пытаясь наносить удары, но Мэй снова схватил его за шею и стал бить головой об пол.

— Ты, несчастная пиявка! — вопил он, для большего эффекта подчеркивая свои слова ударами головы Герцога об пол. — Это тебе за Декстера! Это за Дункана! Это за украденный АПКВ! Это за то, что ты нагрузил меня своей тухлой говядиной!

— Мэй! — вопил Герцог. — Ты с ума сошел?

— Это за то, что напоил меня вчера вечером, — дубасил Мэй.

В передней части камеры послышалось шипенье, и на пол упала тень.

— Что, — загремел голос, — здесь происходит, во имя Пятого Региона?

Мэй остановился и бросил взгляд через плечо. «Газджет» охранника был переброшен через плечо, и он подчеркивал свои слова при помощи двух подносов с едой, которые держал в каждой руке. Мэй хрустнул суставами и улыбнулся ему.