Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

— Раз мой телефон у нее, как я могу ей позвонить? — спрашиваю я, удивленно поднимая брови с видом человека, не понимающего, как мама смеет надевать халат для лабораторных исследований, не обладая при этом элементарной логикой. Естественно, я избегаю Кэт; она суперзлодейка, а я — нет. Никогда больше не буду встречаться ни с ней, ни с кем-либо еще из старых друзей. По крайней мере, пока не приобрету пару перчаток, имитирующих кожу с отпечатками пальцев, раз уж операции по созданию на пальце искусственного узора в виде буквы «З» я позволить себе не могу. Ладно, допустим, в статье все написано верно, и я смогу трансформировать в «З» эту дурацкую «X», если совершу достаточное количество злодейских поступков. Следовательно, я смогу увидеть Кэт лишь через несколько лет.

— Ты считаешь себя вспыльчивой? — спрашиваю я, держа карандаш наготове.

Мама сердито смотрит на меня.

— Ладно, будем считать, что ты ответила «да», — говорю я, усердно царапая грифелем бумагу, словно записываю какую-то длинную фразу, а не ставлю простую галочку напротив вопроса.

— Можешь ли ты назвать себя пробивным человеком? А командным игроком? Нравятся ли тебе люди твоего типа или противоположного?

Мама берет пробирку с жидкостью лилового цвета и добавляет каплю в другую емкость, наполненную какой-то красной субстанцией. Начинается реакция, сопровождаемая шипением.

— Ты вроде бы сказал, что не о нем будешь спрашивать.

— А я не о нем. Я о тебе. Ты предпочитаешь случайные связи? Должен ли мужчина обладать хорошим чувством юмора?

— Полагаю, из тебя получилась бы недурная сваха.

— Чтобы выдать тебя замуж, пришлось бы сильно приукрасить впечатление о тебе, сложившееся лично у меня, — парирую я, делая рукой жест, дающий понять, что я считаю ее абсолютно непригодной с точки зрения брака. — Впрочем, кажется, бывают мужчины, считающие, что лабораторный халат — это сексуально. Меня больше заботят мешки у тебя под глазами. Кстати, давай вернемся к тому, с чего мы начали, и поменяем ответ на первый вопрос. Будем считать, что ты ответила «нет» — не стоит пугать людей дурным характером.

— Надеюсь, с опросом ты закончил? Если да, то иди позвони своей подружке.

— Ты же знаешь, мой телефон у нее.

— Возьми мой. Так она твоя девушка или нет, я не поняла?

— Не знаю. Мы встречаемся, чтобы заниматься сексом. Она, наверное, звонит, чтобы сказать, что…

Прикрыв рот рукой, я оглядываюсь, чтобы проверить, подслушивает стажер или нет, после чего, сцепив руки на животе, изображаю беременность.

— Это будет дитя, рожденное в любви, в отличие от меня, появившегося в твоем животе по Божьей воле в результате непорочного зачатия.

— Дэмиен! — восклицает мама, сверкая скрытыми в глазах лазерами. Усилием воли заставив их погаснуть, она сжимает кулаки, закрывает глаза и начинает считать до десяти.

Воспользовавшись тем, что она не смотрит, я достаю из кармана джинсов маленький ключик и при этом случайно роняю на пол ее драгоценный гипноизлучатель. Он падает с громким стуком. Мама, должно быть, слышит, потому что счет учащается. Я поспешно проскальзываю к стене и снимаю с крючка ключик, похожий на тот, что у меня в руке, и подменяю его. Украденный ключ я едва успеваю засунуть в карман за мгновение до того, как мама открывает глаза.

— За небольшое вознаграждение, — говорю я ей, — я мог бы записать интервью с тобой на видео. Мы могли бы продавать его и сделали бы кучу денег.

Лазерные лучи выходят из-под контроля и мечутся по комнате, просвечивая стоящие на столе пробирки, и хлещут по коленям висящего на стене стажера. Бедняга кричит от страха или от боли, а может, от того и другого сразу.

— Дэмиен! — говорит мама, покрасневшая, как раскаленная кочерга, и указывает на дверь. — Пошел вон!

* * *

Мне предстоит сделать одно крайне неприятное дело. Добившись результата, я, очевидно, буду жалеть о содеянном всю оставшуюся жизнь. Я собираюсь узнать, кто мой отец.

Со вздохом вхожу в мамин гардероб и закрываю за собой дверь. Внутри темно, но я знаю, где расположен блок управления. Я нажимаю кнопку с изображением направленной вниз стрелки, и на противоположной стене зажигается лампа. Открываются внутренние двери, за ними лифт. Вхожу внутрь. Снова нажимаю на кнопку, на этот раз с изображением буквы «П». На лифте можно спуститься в подвал. Вот вам и шкаф-купе.

Лифт останавливается, и я отпираю замок на двери украденным у мамы ключом. Обстановка в подвале наводит на мысли о том, что мама имеет обыкновение поколачивать маленьких девочек с целью отъема имущества. Пол покрыт розовым ковром. В углу видна голова старой лошади-качалки. К ушам лошадки привязаны воздушные шары, из которых давным-давно вышел газ. Тело лошадки погребено под целой кучей мягких игрушек. В центре комнаты самое заметное место занимает стеллаж со старыми дневниками. Под «стеллажом» я подразумеваю массивное сооружение кубической формы со сторонами длиной примерно метр.

Мама продолжает вести дневник. Она делает записи каждый вечер с семи лет и не выбросила ни один том.