Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс

Гм… Что выбрать? Сесть рядом с человеком, которого все считают ненормальным, или присоединиться к надежному, но скучному большинству? Решившись, я стряхиваю руку парня, считающего, что он оказывает мне услугу, и сажусь рядом с Чокнутой. Она на меня не смотрит и вообще, похоже, не замечает, что творится вокруг.

Идея послать меня в школу принадлежит Гордону и Хелен. Когда я рассказал Хелен о том, что никогда не учился с другими детьми, она чуть не заплакала. Пришлось объяснить, что я находился на домашнем обучении, но особого впечатления этот аргумент не произвел. Хелен, очевидно, уже вообразила меня в пещере, в компании одетых в шкуры и рычащих по-звериному суперзлодеев, показывающих мне жестами, как выращивать из дощечки «прекрасный огненный цветок» посредством трения дерева о дерево.

Существуют спецшколы для супергероев, но, к счастью, Гордон считает, что его детям нужно ходить в обычную. Он думает, что, учась в компании скучных ординарных детей, его отпрыски становятся «ближе к народу», то есть к людям, которых им впоследствии предстоит спасать. Услышав эту теорию, я спросил, почему бы не развить ее дальше и не послать детей в дом престарелых, где мы были бы ближе к людям, которых нам предстоит переводить через улицу. У Гордона от моего вопроса, похоже, задергалась щека — очевидно, я его рассердил, но потом он взял себя в руки, улыбнулся и сказал, что я могу поработать волонтером в интернате для пожилых людей в свободное от занятий время, если уж мне так хочется туда попасть. Я решил, что едва ли последую его совету. Впрочем, даже если мне никогда в жизни не придется никого спасать, я все равно почувствовал к Гордону некую призрачную симпатию за то, что он не стал насильно запихивать меня в школу для супергероев. Естественно, заведение для обычных детей раем земным не будет, но жизнь среди сплошных супергероев еще хуже. Совершенно не нуждаюсь в том, чтобы лицезреть их физиономии каждый день. Фу.

Гордон и Хелен заставили Амалию проводить меня до школы, но как только мы вошли в здание, она наказала мне не разговаривать с ней, для поднятия бодрости духа назвала ненормальным и ушла. Теперь я, как говорится, буду иметь счастье лицезреть ее только на перемене, за завтраком. Просто жду не дождусь.

— Класс, — говорит миссис Лог, когда урок начинается, — сегодня к нам пришел новый ученик.

Она кивает мне, приглашая выйти вперед. Ребята поворачиваются, чтобы посмотреть, когда я прохожу мимо их парт. Особенно всех интересуют перчатки. За спиной я слышу, как кто-то, прикрыв рот рукой, тихо шепчет слово «позер», явно в мой адрес.

Вероятно, слух о том, что мы с Амалией родственники, уже разнесся по школе, и они думают, что я пытаюсь прикинуться супергероем. Или супезлодеем. Вероятно, в школе нет того духа толерантности к супергероям, в существовании которого уверен Гордон, и они злятся, считая, что я недостаточно ординарен, чтобы учиться вместе с ними.

— Дети, это Дэмиен Локи, — представляет меня миссис Лог.

Я кланяюсь, вызвав смех среди одетых в черное ребят, сидящих уже за партами, как и положено.

— Он перевелся к нам из… другой школы. Я правильно говорю, Дэмиен?

Миссис Лог озабоченно хмурится, изучая листок бумаги, который она держит в руках. Видимо, там написано что-то обо мне.

Да уж, из другой школы… Из Интерната для лишенных прав детей имени Королевы чудовищ.

— Из Иствуда, — говорю я, вспомнив название, которое часто повторяет Амалия. По ее мнению, мне лучше учиться именно там. Наверное, Иствуд — какая-то коррекционная школа, куда отправляют детей, неспособных жить среди сверстников. Ну, вы знаете, там учатся малолетние преступники, разного рода сумасшедшие и девочки, которым посчастливилось забеременеть, не окончив учебы. Сказав, что я перевелся из Иствуда, вижу на лицах именно ту реакцию, на которую рассчитывал. Половина класса смотрит в сторону со смешанным выражением презрения и отвращения. Ребята в трико издевательски смеются и оживленно переговариваются. Чокнутая продолжает увлеченно читать книгу.

Миссис Лог старается отодвинуться подальше, да так, чтобы при этом никто этого не заметил. Она делает шаг, потом другой, со словами:

— Иствуд, я правильно услышала? Но это же… Боже мой…

Заломив руки, она оглядывается в поисках предмета, на котором можно сосредоточить внимание, и видит у себя за спиной доску. Сделав вид, что только что вспомнила о том, насколько важна для молодых умов математика, она спрашивает:

— Итак, ребята, начнем урок, пожалуй?

Видимо, мне пора садиться на место. Возвращаясь за парту, бросаю взгляд на Чокнутую, но она продолжает как ни в чем не бывало читать книгу, никак не проявляя интереса к моему фактическому признанию того, что я либо ненормальный, либо склонен к криминалу. Хотя, возможно, она просто ничего не слышала, погрузившись в изучение увлекательных подробностей побегов из тюрьмы, и не обращает внимания на столь ничтожный предмет, как математика, которой пытается обучить нас миссис Лог. Я не виню Чокнутую за то, что она не интересуется происходящим в классе, — все равно все это ужасно скучно.