Отчаянный холостяк

Черт побери, они тщательно его проверяли и все узнали про его вспышки гнева. Джошуа не понимал, зачем Фицджеральд сейчас об этом говорит.

– Да, я с ними разобрался. Я считаю, что любой человек, который бьет собаку, заслуживает того, чтобы ему сломали нос. Но тот тип, который выбил у меня трость, сам сломал себе запястье. Я упал на него, и он тоже рухнул на землю, а падая, подставил руку. Полагаю, что в обоих случаях меня нельзя привлечь к ответственности.

– Может, вы и правы. Но если вы согласитесь работать на меня, мне совсем не нужно, чтобы вы выходили из себя и устраивали побоища в припадке ярости по какой-либо причине. Так что мне нужно знать, способны ли вы контролировать свою злость, по крайней мере, лучше, чем у вас это получалось в прошлом.

Да уж, приложил так приложил.

– По правде говоря, я не уверен.

Иногда приступы бывали такими сильными, что ему требовалось куда-то уйти, побыть одному, почитать книгу… врезать кулаком по стене. Ярость поднималась откуда-то из глубины, и ему казалось, что он сейчас задохнется, но если Джошуа был один, то справлялся с приступом.

– По крайней мере, вы честно в этом признаетесь, – Фицджеральд сплел пальцы и на мгновение задумался. – Я тоже буду честен с вами. Я знаю, почему вы находитесь в Лондоне и кто вас нанял.

– Как, черт побери…

– Мы дружим с герцогом Торнстоком. Вчера мы встретились в «Бруксе»[17], и Торн рассказал мне про Лайонела Мэлета и про то, что вы ему нужны, чтобы этот тип не приближался к леди Гвин.

Проклятье. Если бы герцог сегодня утром сказал, что знаком с заместителем министра, Джошуа попросил бы брата Гвин представить его Фицджеральду.

– А должность, которую вы хотите мне предложить, как-то связана с Мэлетом?

– Я ищу человека для того, чтобы за ним следить.

Это застало Джошуа врасплох.

– Вы думаете, что Мэлет совершил и другие преступления, а не только пытался похитить леди Гвин?

– Возможно. Ему очень нужны деньги. Именно поэтому он пытается похитить наследницу, чтобы потом на ней жениться. А чтобы еще подстраховаться, он может продавать информацию французам.

– Да будь я проклят! – Джошуа был по-настоящему поражен. – Какую именно информацию?

– Если честно, мы не уверены. Мы заподозрили его, когда он стал задавать вопросы о наших войсках на Пиренейском полуострове. И, вероятно, он уже узнал немало, потому что он расспрашивает солдат, которые видят в нем боевого товарища, а не отправленного с позором в отставку предателя.

– Предполагаю, что новость о том, что его с позором выгнали из армии, еще не дошла до солдат в Лондоне.

– Нет. И это – единственная причина, позволяющая ему осуществить свои планы. Мы опасаемся, что он пытается получить копию меморандума генерал-лейтенанта Уэлсли[18], который тот направил Каслри. В нем Уэлсли предлагает использовать португальцев при ведении кампании против Франции. Уэлсли прямо сейчас находится на пути в Португалию, но какой город он выберет в качестве главной базы войск и его дальнейшие планы хранятся в тайне. Если кто-то доберется до этого меморандума…

– Французы смогут атаковать Уэлсли и его солдат даже до того, как он сойдет на берег. Или сразу же после того, как он ступит на твердую землю.

– Да, мы опасаемся как раз этого.

Джошуа по-новому взглянул на Фицджеральда. Он был умным и проницательным, и явно именно этот человек являлся серым кардиналом, который выполнял всю сложную работу, пока Каслри пожимал руки и представлял Парламенту предложения Фицджеральда.

– И вот тут в дело вступаете вы, – продолжал Фицджеральд. – Мы хотим, чтобы вы выяснили, с кем встречается Мэлет и что именно он пытается продать.

– Почему я?

– Причин две. Во-первых, вы все еще хотите служить своей стране, несмотря на полученные ранения. Такое встречается редко и, несмотря на то, что думает Каслри, достойно похвалы.

– А вторая причина? – спросил Джошуа.

– Вы все еще остаетесь морским офицером, и, как мне сказали, у вас имеется опыт разведывательной деятельности. Значит, у вас есть навыки слежки, и вы сможете проследить за Мэлетом так, чтобы он вас не заметил.

– Но только если я не буду «выходить из себя и устраивать побоища в припадке ярости».

– Вы все правильно поняли, – улыбнулся Фицджеральд.

Джошуа почесал подбородок и задумался над предложением заместителя министра.

– И простите меня за прямоту, но ваша хромота тоже является плюсом, – добавил Фицджеральд.

– Почему? – удивился Джошуа.

– Вы замечали, что люди стараются на вас не смотреть, притворяются, будто вас не замечают?

– Иногда.

– Это происходит потому, что нам не по себе, когда мы видим наших раненых солдат. Их вид вызывает чувство вины, которое глубоко запрятано, но все равно сидит в нас – мы недостаточно им помогаем. Поэтому мы и отворачиваемся, притворяясь, что вас вроде как нет. Во многих смыслах ваша трость – и хромота – делают вас невидимым для окружающих.

– Но не невидимым для Мэлета, – указал Джошуа. – Он знает меня в лицо.

– Сколько раз вы с ним встречались? Дважды? Торн сказал, что дважды.

Джошуа моргнул.

– Может, вам лучше герцога нанять в шпионы. У него это дело определенно хорошо получается.