Отчего умерла моя мама

Если же вы уперлись рогом и стали категорически отрицать, что вас обижали в детстве, существуют и другие альтернативы. Например, вы жертва преследований на работе. Причем, ни один психолог вам так не скажет, но создаст у вас впечатление, что, возможно, корень проблемы закопан там. Вас когда-то не продвинули вовремя на работе, или кто-то обошел вас по службе. И вы, человек в высшей степени достойный и высоко себя оценивающий, от такой несправедливости сломались и докатились до бутылки. Существует и другой вариант. Скажем, в детстве, хотя впрямую вас и не обижали, но, тем не менее, родители сформировали у вас заниженную самооценку. И поэтому во взрослой жизни, несмотря на то, что вы и так старались не высовываться, какие-то неприятности опять же таки подтолкнули вас к «злодейке с наклейкой». Хотя понятно, у любого человека бывают неприятности на работе, и мало кто считает, что его карьера и заработок соответствуют его собственным амбициям. А там, где дело касается амбиций, сам черт не разберет, когда их можно считать завышенными, а когда недостаточными. Но в любом случае еще одна причина алкоголизма налицо.

А уж что касается семейной жизни, то здесь для психологов просто целина непаханная. Тут развлекаться по поводу того, у кого из супругов какая самооценка и кто кого третирует, можно бесконечно. А у кого, скажите на милость, жена в какой-то момент не повела себя как стерва? А у кого муж когда-то не оказался сволочью или кобелем? И как тут не запить?

В результате таких бесед вы, странным образом, почувствуете себя белым и пушистым, потому что, оказывается, не вы причина своего алкоголизма, а тяжелые жизненные обстоятельства. У вас же другая проблема – ваша самооценка. Иногда чересчур завышенная. А иногда наоборот. По обстоятельствам. Вот вы и пьете, потому что ни одна душа на свете, кроме собутыльников, если они есть, вас не понимает.

Очень удобное и со всех сторон приятное объяснение. А то человек понапрасну думал, что он просто говно, потому как нажрался и нассал в штаны. А тут выяснилось – не-ет…

Так почему же мы все-таки пьем?

Для меня это загадкой никогда не было. Я всегда утверждал и продолжаю настаивать, что, во-первых, пью от скуки. И никакой занимаемый мной социальный статус на это не влияет. Я знаю, что пока мне есть чем заняться и мне интересно, мысль о выпивке не приходит в голову. Но стоит жизни превратиться в однообразную смену декораций, как я начинаю искать своего друга, зеленого змия. Забавно, что нечто подобное описал Конан Дойл в записках о Шерлоке Холмсе. Если помните, когда знаменитому сыщику становилось скучно, он или играл на скрипке, или колол себе морфий, что ничуть не хуже алкоголя.

Но это только половина правды. Мы пьем не из-за повышенной или заниженной самооценки, не потому, что случилась настоящая или выдуманная беда, не потому, что кто-то нас обидел или просто скучно, а потому, что нам нравится пить. Иначе ни в алкоголизме, ни в любой другой наркотической зависимости вообще не было бы смысла.

А разве можно человека лишать того, что ему нравится?.. Поэтому алкоголизм, с моей точки зрения, это не болезнь, как принято считать, а способ существования, если хотите, ее смысл. И тогда становится понятно, почему остальное со временем начинает иметь в жизни все меньшее и меньшее значение.

И только через годы, когда алкоголь приводит к поражению печени, сердца или поджелудочной железы, человек становится по-настоящему больным, но эта болезнь уже называется цирроз, кардиомиопатия или панкреатит, а не алкоголизм. И умирают, кстати, от них, а не от непосредственно злоупотребления алкоголем, за исключением редких случаев настоящего перепоя. Для объективности картины следует упомянуть, конечно, и о травмах, грозящих человеку в состоянии опьянения, но это уже другая опера.

Вопрос второй. В чем водка виновата?

Итак, для меня алкоголизм – это относительно доброкачественная разновидность антисоциальной системы поведения, при которой формируется противопоставление отдельной человеческой индивидуальности миру остальных. Мы, алкоголики (индивидуумы), против вас, неалкоголиков (общество). Хотя, разумеется, алкоголики ради защиты своих прав не идут на баррикады, не устраивают антиправительственные демонстрации. Они, в большинстве, просто хотят, чтобы их оставили в покое и дали спокойно пить.

А как же относиться к большому количеству преступлений, совершаемых, по общепринятому мнению, под влиянием алкоголя? Разве он не увеличивает процент противоправных действий? Вопрос далеко не простой, потому что я не уверен, что существует отдельная статистика преступлений, совершенных в состоянии алкогольного опьянения, но задуманных на трезвую голову, и тех, которые совершались «под кайфом» спонтанно.

Наверно, у читателя могло возникнуть подозрение, что я пытаюсь защитить право человека на алкоголизм. Это, по сути, не так уж далеко от истины. Но вопрос о взаимосвязи алкоголя и преступлений я затронул неслучайно.