Отчет Брэдбери

Слишком много сложностей, сказала она. Вероятность того, что клон сбежит из Отчужденных земель, незначительна. В любом случае это не рассматривается как «побег». Клон не имеет понятия о побеге, о том, как подготовиться к нему и как выжить за пределами Отчужденных земель. Он понятия не имеет о том, что вне Отчужденных земель существует нечто, куда он может убежать. Клон понятия не имеет о возможности скрыться в Канаде или любом другом месте. Разумеется, клон не имеет понятия о политических границах или национальных государствах. Если клон каким-то образом окажется за пределами Отчужденных земель, сказала Анна, он будет абсолютно не способен иметь дело с окружающим миром. Клон, и я должен об этом помнить, не знает, что он — клон, не понимает, что такое клон, не знает, что существуют оригиналы и копии оригиналов. Клон, вероятно, не умеет говорить, чтобы сказать кому-то, с кем он может столкнуться, кто или что он, откуда он прибыл. Клон, вероятно, не понимает, что такое дороги, автомобили, магазины, деньги. Скорее всего, клон — они это узнали опытным путем — будет напичкан лекарствами до бессознательного состояния. Вполне возможно, что его собьет машина или грузовик на любой дороге, где он, к своему несчастью, случайно окажется. Если он выживет, то о нем сообщат в местную полицию как о бродяге, пьянице или сумасшедшем. Тогда его поймают и арестуют. Если кто-нибудь заметит с внутренней стороны его левого предплечья штриховой код и сообразит, что это клон, его могут передать официальному лицу, связанному с Отчужденными землями, а так как клон видел, хотя и смутно, внешний мир, то он будет немедленно казнен. Если же, что гораздо вероятнее, в клоне не признают клона и он не найдет способа убить себя, его рано или поздно поместят в сумасшедший дом.

Вероятность любой из этих случайностей, сказала Анна, бесконечно мала. Но даже если их допустить, практически нет шанса на то, что клон, прежде чем с ним что-то случится, свяжется с одним из немногих членов сопротивления, живущих на границе с Отчужденными землями, какими бы бдительными эти диссиденты ни были. Еще менее вероятна возможность того, что один из членов сопротивления, вылечивших клона, узнает его оригинал. Правительство полагает, что вероятность обнаружения заблудшего клона или возможность того, что член сопротивления знаком с оригиналом клона и сможет признать в клоне оригинал, настолько мала, что ее даже не стоит учитывать. Главный принцип — оригинал никогда не должен вспоминать о своей копии, никогда не должен иметь с ним контактов, даже если копия умирает. Совершенно точно, что оригинал клона будет самым последним человеком, кого правительство заподозрит, если клон пропадет без вести. Таким образом, сказала Анна, я буду последним, к кому явится «команда Долли» (такая организация существует на самом деле).

— Но они все-таки придут, — сказал я.

— Они придут, — подтвердила Анна.

На следующее утро, совсем рано, мы сидели на кухне. Я тупо наблюдал, как Анна торопливо завтракает. Она была готова к отъезду. Я ничего не сделал, чтобы помочь ей собраться. Рядом с ней на полу стояли чемодан, пакет из магазина с едой и питьем для поездки, а также маленький черный ранец, которого я прежде не видел.

— Я позвоню через три дня, когда вернусь в Айову, — сказала она. — Ты сообщишь мне свое решение.

— А если мне понадобится больше времени?

Вопрос прозвучал фальшиво. Я уже принял решение.

— У нас мало времени, — сказала она. — Если ты согласишься сделать то, о чем они просят, я вернусь за тобой через десять дней. Ты должен быть готов поехать со мной.

— Куда?

— В Канаду.

— Куда именно в Канаду? — спросил я.

— Не могу сказать, пока ты не решил.

— Я записан к врачу, — сказал я. — Через шесть недель. Он должен посмотреть, насколько сильно повреждено мое сердце. Насколько все плохо.

— В Канаде есть врачи, — ответила она.

— Я смогу забрать свою медицинскую карту?

Я был всего лишь слабым стариком с голыми костлявыми ногами, с искривленными пальцами ног и плохим кровообращением, который стоял на кухне в купальном халате и скулил о своем слабом сердце.

— Нет, — сказала она. — Послушай, Рэй. Тебе придется все оставить. У тебя не будет времени продать дом. Или машину. Или еще как-то уладить дела. Ты не должен делать ничего подобного. Максимально долго все должно выглядеть так, словно ты никуда не уехал, словно ты продолжаешь здесь жить. Если кто-то заметит, как ты уезжаешь, он должен быть уверен, что ты скоро вернешься.

— Я не вернусь.

— Да, — сказала она. — У меня для тебя кое-что есть.

Она полезла в ранец и достала оттуда пачку отпечатанных страниц, скрепленных зеленой пластиковой обложкой. Это было похоже на тетради, которые я раздавал в классе. Анна положила листы на кухонный стол.

— Что это?

— Не знаю, как правильно назвать, — ответила она. — Блокнот.

— Твой?

— Для тебя, — сказала она. — Почитай, если хочешь.

Глава шестая

Рэй!