Отчет Брэдбери

Следующий день я провела, закупая разные припасы, чтобы ухаживать за клоном. Я понятия не имела, в каком он будет состоянии, что мне придется делать. Мне даже не сказали, какого он возраста и сколько времени он у меня пробудет. Я купила самое необходимое, то, что может понадобиться в первую очередь: мясо, овощи, фрукты, сыр, хлеб, яйца, сок, хлопья, рис. Купила две пинты шоколадного мороженого с кусочками шоколада и немного настоящего кленового сиропа на случай, если буду печь ему блинчики. Собрала аптечку первой помощи — спирт, чтобы растирать мышцы, ватные тампоны, бинты, лейкопластырь, противовоспалительные таблетки, гидрокортизон и мази с антибиотиком, таблетки от несварения желудка, бутылочку магнезии, рвотное, слабительное, успокоительные средства, продающиеся без рецепта, и обезболивающие препараты. Кое-что из этого у меня уже было, но я справедливо рассудила, что имеющихся в доме лекарств может не хватить. Еще я купила ему зубную щетку и зубную пасту, шампунь, дезодорант, гель для душа, расческу и помазок, бритву, гель для бритья и лосьон после бритья. Я пыталась не забыть ни одну из туалетных принадлежностей, которыми пользовался мой муж.

Мне нравилось делать покупки для клона. Я хотела, чтобы у него были новые, свежие вещи. Не считая моих детей, нежных и заботливых, и моих внуков, вносивших в дом оживление и энергию, у меня не было гостей с тех самых пор, как умер мой муж.

Вся одежда мужа была выстирана, частично аккуратно висела в его платяном шкафу, а частично была свернута и убрана в ящики комода. Я позаботилась об этом вскоре после его смерти. Мой муж был немаленьким мужчиной. Я подумала, что клон не сможет носить большую часть его вещей, но все же вытащила одежду, кое-какое нижнее белье, носки и пижаму. Я изо всех сил старалась предусмотреть возможные нужды клона. Когда же его привезли, мне понадобилось очень немногое из того, что я приготовила. Больше всего оказались нужны памперсы и влажные салфетки, но мне и в голову не пришло их покупать.

На следующий вечер, в семь часов, я вывела из гаража грузовик мужа, несколько минут поездила по близлежащим улицам, а потом оставила его на улице перед домом. Я открыла дверь гаража, выключила в гараже свет — обо всем этом было условлено заранее. До темноты оставался час или больше, но я задернула шторы на всех окнах. Потом уселась в гостиной с малиновым пирогом и чашкой чая и стала ждать. Я думала о муже. Я думаю о нем, когда пишу это. Что бы он сказал о том, что я собираюсь делать? Какой бы дал мне совет?

У него отказали почки. Мы не могли заплатить за диализ. Наше решение не клонировать себя, принятое более двадцати лет назад, означало, что мы получим минимальную страховку и у мужа не будет права на пересадку, если он не сможет самостоятельно найти совместимую почку. Он примирился с этим; я — нет. Я умоляла доктора взять почку у меня, но мы с мужем оказались несовместимы. Муж настоял на том, чтобы не говорить детям о смертельной болезни до тех пор, пока не пройдет срок, в течение которого они могут стать для него донорами. (Хочу ли я, готова ли я умереть вот так? Так, как умер он? Думаю, да.)