Отчий край

Когда он удовлетворил любопытство, Гавриил спросил:

— Как ты на женитьбу моего дяди смотришь?

— Никак не смотрю. Мне-то до этого какое дело?

— Да ведь ты же увлекался Антониной Степановной.

— Мало ли я кем увлекался, — пренебрежительно бросил Гошка. — Что было, давно прошло.

— А не встречал ты здесь Антонину Степановну?

— Встречал. Она ведь здесь в главном военном госпитале работает. Когда там лежал твой брат Роман, я раза три заходил его навестить. Там и Антонину видел. Сидишь, бывало, у него, так она раза два, а то и больше в палату забежит. По-моему, она к твоему брату не совсем равнодушна. Да и не удивительно. С ним они почти ровесники, а Василий Андреевич, как там не бодрись он, вот-вот на пенсию запросится.

От Гошкиных слов Гавриилу стало неприятно. «И зачем он мне про это рассказал?» — с раздражением и неприязнью подумал он о приятеле. Тот словно понял и поспешил заговорить о другом:

— Ты знаешь, где я после заграничного госпиталя воевал?

— Нет, не знаю.

— До двадцатого года я у Забережного в ординарцах был. А после меня на Амур отправили. Выучился я там на сапера-подрывника и на Читинский фронт поехал. Вышибали мы семеновскую пробку с востока. От станции Зилово до Карымской с боями шли. И там я не раз железнодорожные пути подрывал в тылу у белых. Однажды так ловко подорвал мостик, что пришлось семеновцам свой бронепоезд «Усмиритель» бросить и пешком удирать. Мне за это командующий фронтом Дмитрий Шилов в награду именные часы поднес.

— Вот это здорово! Значит, ты хорошо повоевал… А как тебя в Чите-то ранили?

— Здесь одно время столько бандитов и грабителей расплодилось, что никому от них жизни не было. Каждую ночь — налеты на квартиры и учреждения. Каждую ночь кого-нибудь обязательно убьют и разденут. Дело дошло до того, что эти бандиты даже секретаря Дальбюро ЦК тов. Анохина нынче весной убили. Поехал он с двумя товарищами за город под выходной день. Бандюги подкараулили их и убили всех из засады… Вот тогда и взялись за них. Нас, курсантов, членов партии и комсомола много раз на облавы по ночам посылали. Повоевали мы с бандитами в Кузнечных рядах и на Большом острове, где у них притоны и берлоги были. Человек двести мы этой сволочи перебили и арестовали. А недавно ходили на облаву против самого неуловимого бандита Цыганкова. Пока его не своротил комсомолец Венька Рогожин, он одного нашего убил и меня успел ранить.

— Венька Рогожин?! Я его знаю. Он к нам приезжал по организации комсомола. Не думал я, что он такой геройский парень.

— Геройский не геройский, а молодец. Он этого Цыганкова три месяца выслеживал. Раз десять на грани смерти ходил, пока своего не добился…

Краснолицый китаец принес им селедку с луком и маленький графинчик с водкой, Гошка живо наполнил рюмки и сказал:

— Ну, Ганька, за нашу встречу! — И тут же осушил свою рюмку до дна. Видя, что Гавриил не решается пить, он напустился на него: — Ну, это ты брось. Ты не красная девица, а красный партизан. Ничего с одной рюмки не сделается. А больше я к тебе и вязаться не буду. Выпей раз — и точка. Остальное я без тебя осилю. Аппетит у меня сегодня разыгрался.

Когда они насытились, Гошка с блаженным видом развалился на стуле, закурил и сказал Гавриилу.

— Ну что ж, хорошего помаленьку. Давай расплачиваться и будем уходить.

— Мне нечем платить. У меня всего сорок копеек в кармане. Сдача с дядиной трешки.

— Не беда, я расплачусь. Нам только вчера денежное содержание выдали.

Гошка полез в карманы брюк за бумажником, но сколько ни шарил, найти его не мог. И тут он вспомнил, что оставил деньги в казарме, сунув бумажник на ночь под подушку.

— Это называется пообедали, — сразу вспотев, горько усмехнулся он. — Подвел я и тебя и себя. Придется тебе посидеть здесь, пока я за деньгами хожу.

— Я тут один не останусь — стыдно. Лучше давай я за моими деньгами на постоялый сбегаю. Там у Чубатова девять с полтиной моих капиталов хранится.

— Хорошо! Дуй тогда за своими, а я посижу. Только смотри, чтобы хозяева ничего не поняли. Половой уже ходит и косится на нас. Придется мне еще какой-нибудь жратвы заказать. Иначе попросят освободить столик, а тогда и выяснится все. Для меня это может плохо кончиться. Скандал, протокол в милиции и гауптвахта или отчисление из училища.

— Тогда заказывай. Только смотри, чтобы моих денег на расплату хватило.

— Закажу только для виду.

Когда Гавриил поднялся уходить, китаец с распаренным лицом, заподозрив неладное, вошел в комнату, спросил его:

— Твоя деньга плати, тогда уходи. Наша такой порядок.

— Ничего, пусть идет. Платить за него и за себя буду я, — с важным и внушительным видом заявил Гошка. — Пока он бегает по делу, я еще немного подзакушу. Подай-ка мне рюмку водки и блинчиков с мясом.