Отчим (не) моего жениха

Быстро одевшись, я побежала вниз и столкнулась с Разумовским. Он уже был в куртке и натягивал ботинки, чтобы выйти на улицу.

— Впусти маму, — попросила я. — Не хочу, чтобы она беспокоила поселок.

— Он уже обеспокоен, — мрачно заключил Виктор и вышел на улицу.

Я оделась и выскочила за ним следом. Мама уже металась по двору и звала дочь. Увидев меня, она взвизгнула и подбежала, схватила за руку и без объяснений потащила с крыльца.

— Мама, подожди! Остановись! Прекрати! Что за цирк ты здесь устроила! — отбивалась я, но мама словно не слышала. Кричала обвинения в убийстве и звала меня уехать. — Да прекрати же ты, в конце концов! — я стряхнула ее руку и тут мама замолчала. — Ты на чем приехала?

— Подруга привезла.

— Ты вытащила ее из кровати, — я посмотрела на время, — часов в семь утра. Сейчас половина девятого. Ты перебудила в поселке всю округу. Ты хоть понимаешь, что делаешь?

— Конечно, понимаю! — обиделась мама. — Спасаю свою дочь от убийцы.

— Виктор виноват лишь косвенно, — попыталась ее убедить и поймала благодарный взгляд Разумовского.

— Какая разница, если моего Димочку уже не вернешь, — мама всхлипнула.

В этом она права, но Виктор не сидел за рулем того автомобиля и не он выпускал машину на линию.

— Ты поедешь со мной и это не обсуждается! — мама снова кинулась ко мне, и я отступила.

Неловко поскользнулась на скользком крыльце и едва не упала. Реакция Разумовского и его вовремя поданная рука спасли меня от постыдного падения.

— Немедленно отпусти мою дочь! — закричала мама сильнее прежнего, а Виктор словно специально сильнее сжал мою талию. — Если ты не поедешь со мной, я что-нибудь с собой сделаю! — пригрозила мама.

Не знаю, насколько правдивы были ее слова, но на меня они подействовали. Я испугалась, что в порыве безумия мама не дай бог покалечит себя.

— Хорошо, я поеду, — примирительно прошептала я, осторожно освобождаясь из объятий Виктора. — Только мне надо забрать свои вещи. Я вернусь в дом и заберу, а потом мы поедем домой, — объясняла я маме, словно она была душевнобольной.

Мама кивнула, но, когда Виктор последовал за мной, попробовала возмутиться.

— Нам надо поговорить, — я обернулась и заглянула маме в глаза. — Это обязательное условие. Потом я уеду с тобой. Но только после разговора с Виктором.



Мама нехотя кивнула, и мы с Виктором вернулись в дом. Не раздеваясь, прошли в гостиную и застыли друг напротив друга.

Разумовский слишком спокойный внешне, но я знала, что в душе у него бушевал ураган. Бесконечно красивый и любимый мужчина. Мое сердце сжалось от нежности, которая никуда не исчезла. Ужасная правда не заставила меня любить слабее.

Виктор заговорил первым.

— Арина, не уезжай, — попросил он хриплым голосом и сделал попытку приблизиться. Но в последний момент передумал.

— Я не могу, — вздохнула я, понимая, что ни за что себе не прощу, если с мамой что-нибудь случится.

— Любимая моя, хорошая, я бесконечно виноват перед тобой, — проговорил Разумовский, разрушая границу между нами и заключая меня в объятья. — Клянусь, я не знал, что Дмитрий был твоим отцом. И даже одинаковые фамилии не навели меня на мысль, что между вами может быть какая-то связь.

— Я понимаю, — прошептала я, купаясь в его нежности, волшебных поцелуях, покрывающих мою шею и щеки.

— Я не хочу тебя терять, я люблю тебя.

Сладкие слова звучали музыкой для моего метущегося сердца. Я позволяла себя целовать и отвечала на поцелуи, но остаться не могла.

— Мне придется уехать.

— Почему?

— Если с мамой что-нибудь случится, я этого не переживу.

— С ней все будет хорошо, — Виктор нахмурился.

— Я понимаю, но все равно переживаю. На эмоциях мама может натворить бед. Сам слышал, как она кричала на всю округу, обзывая тебя убийцей.

— Мне все равно, — Разумовский сгримасничал.

— Зато мне не все равно. Я люблю тебя, но и маму я тоже люблю. И я не могу и не хочу выбирать между вами. Ты пойми. Маме нужно время, чтобы принять наши чувства. Жизнь в вечной конфронтации не для меня. Я не смогу выбрать кого-то одного и вычеркнуть из жизни другого. Я вас обоих люблю и не хочу терять.

— И что ты предлагаешь?

— Я сейчас уеду с мамой и буду пытаться ее убедить тебя принять.

— А если этого не произойдет? — в голосе Виктора плескалась неуверенность.

— Сейчас новогодние каникулы, потом три недели сессии. Если за это время мама не передумает, я поставлю ей ультиматум. Ей придется тебя принять, потому что я тебя выбрала.

Мои доводы звучали уверенно, и я даже сама в них поверила. Не знала, правда, какие высшие силы заставят маму передумать, но зареклась беседовать с ней каждый день. Ради нашего будущего.

— Прошу тебя, подожди немного. — умоляла я. — Обещаю, мама передумает. Я проведу с ней разъяснительную беседу. Каждый день буду на мозги капать, пока она не смирится с моим выбором.

— У тебя прекрасно получается капать на мозги, — Виктор, наконец, улыбнулся. — Арина, ты не обижаешься на меня? Ты простила меня?

Темные глаза смотрели на меня с такой щемящей надеждой, что я не могла сказать нет.

— Я люблю тебя, а остальное не важно.