Отчим (не) моего жениха

— Арина, — прошептал Виктор и от звуков его голоса по телу расползлись сотни мурашек. — Что ты с собой сделала? Почему мне не позвонила? — он взял меня за плечи и заглянул в глаза.

Я покачала головой, потому что подкатили рыдания и горло сжал болезненный спазм. Если произнесу хоть слово, непременно разрыдаюсь.

— Покажи, куда идти, — он потянул меня к лифту.

— У меня не было твоего номера, — прохрипела я, когда эмоции немного отпустили.

— Удалила? — додумал Вик возможную версию исчезновения своего номера из моей записной книжки. — Надо было Славе позвонить.

— Его номера у меня тоже не было. Мама выкинула симку, пытаясь оградить меня от тебя.

Я привела Виктора в палату, ставшую моим личным адом. Нас не остановили, не поинтересовались к кому мы. В нашем крыле лежали только тяжелые пациенты, нуждающиеся в постоянном уходе. Лишние руки родственников всегда были нужны.

Увидев мою маму, Разумовский шумно выдохнул и взъерошил волосы.

— Спрашивать, как она, думаю, не стоит, — Вик подошел к кровати. — Сколько времени длится такое состояние?

— Пару недель, — я вздохнула.

— Я ненадолго тебя оставлю, — Вик обнял меня и уткнулся губами в макушку. — Мне нужно сделать пару звонков.

Пока Виктора не было, я умылась и причесалась. Синяки под глазами поможет убрать только сон. Непозволительная роскошь в последнее время.

Разумовский вернулся быстро и попросил меня собрать вещи.

— Мы переезжаем, — ответил на мой удивленный взгляд.

— Куда?

— В другую клинику, конечно! Надеюсь, еще есть время все исправить.

Не знаю, сколько это стоило, но мою маму, которую врачи уверяли, что нельзя перевозить, переложили на каталку и загрузили в скорую. Я порывалась поехать рядом с ней, но Вик потянул меня к машине.

— Я не хочу, пусти! — я попыталась вырваться.

— Арина, девочка, не глупи! — Разумовский меня встряхнул. — Мы поедем следом. Ты слишком долго пыталась ухаживать за матерью. Давай сейчас доверим это дело профессионалам. Садись в машину, — он мягко подтолкнул меня к автомобилю.

В салоне было тепло, играла лиричная музыка и меня разморило. Сама не заметила, как закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.

Проснулась, когда за окнами стояла ночь. Я лежала в одежде на кровати в незнакомой комнате, ррядом спал Виктор. В окно светила полная луна и я посмотрела на безмятежное лицо Разумовского и подбородок, покрытый густой щетиной. Едва я зашевелилась, Виктор проснулся.

— Как ты? — спросил он хриплым от сна голосом.

— Сколько времени? — я убрала с лица волосы и понимая, что за долгое время впервые прекрасно выспалась.

— Два ночи, — он заглянул в телефон.

— Где мы?

— В моей городской квартире.

— Почему ты меня не разбудил?

— Тебя даже с пушками было не поднять.

В лунном свете я увидела его улыбку и улыбнулась в ответ.

— А мама? — я заволновалась.

— Ее госпитализировали и начали интенсивную терапию, — Виктор встал и щелкнул выключателем. — Утром я тебя туда отвезу. Не переживай, в этой больнице прекрасные специалисты. Они и не таких как твоя мама поднимали на ноги. Тебе сделать кофе или, может, поешь?

— Поем, — я встала и следом за ним направилась на кухню.

— А вам, девушка, не сюда, — улыбнулся Виктор и направил меня в ванную.

Какое же это наслаждение стоять под горячими струями воды, смывая с себя усталость последних дней. Я вышла из душа, обернувшись полотенцем, свежая и обновленная. Все-таки как приятно, когда о тебе есть кому позаботиться.

Интересно, с такой задачей справился бы мой ровесник? Нет, определенно мужчина постарше лучше. Как же хорошо, что у меня есть Виктор.

— Я могу воспользоваться твоей стиральной машинкой? — крикнула я и, получив одобрение, загрузила свою несвежую одежду.

Виктор готовил на плите нечто вкусное, что у меня сразу потекли слюнки. Я уже и забыла, когда в последний раз нормально ела.

— Раздевайся! — приказала я, когда Вик предложил мне сесть за стол.



— Что? — он обернулся. — Зачем?

— Рубашку сними, — с улыбкой попросила я.

— Не понимая, что от него хочу, Виктор разделся, продемонстрировав прекрасное подтянутое тело.

Отбросив в сторону мокрое полотенце, под которым не было одежды, я взяла его рубашку. Всегда мечтала дефилировать в одежде любимого мужчины.

— Вот, черт! — выдохнул Виктор и, не позволив мне одеться, захватил мой рот в свой плен.

Мир растворился в его поцелуях.

Не было прошлого, не было будущего, были только мы здесь и сейчас, объединенные общей страстью. И сквозь эту волшебство вдруг отчетливо пробился резкий запах.

— Что-то горит? — прохрипела я, опьяненная поцелуями Виктора.

— Черт! — отпустив меня, Разумовский кинулся к плите. Спасая наш поздний ужин, он тихо выругался и распахнул форточку.

— Я люблю тебя, — я обвила его руками.

— Милая, сейчас не время, — Вик продолжил колдовать на сковороде. — Как ты относишься к подгоревшей яичнице с беконом? — наконец, выключив конфорку, он повернулся ко мне.

— Если только она идет в комплекте с очаровательным мужчиной, — подхватила я его игривый тон.

— А таковой имеется в вашем окружении? — Виктор стащил с меня рубашку и ухватился за ремень своих джинсов.