Отчим в моей постели

Всё же одна часть меня, та, которая отвечает за разум, понимает, что Корнилов не стал бы так быстро действовать. Но у второй части своя правда, и её не переубедить.

– Чёрт, – тихо ругается Витя.

– Что? – резко поднимаюсь и подхожу к нему. – В чём дело? – спрашиваю, опираясь одной рукой на стол, второй – на спинку его кресла.

– У нас нет данных о ней, – виноватым тоном отвечает мужчина.

– Что? – прищуриваюсь, не веря в услышанное.

– Я не знаю, как так получилось, мы всем в доме…

– Витя, я тебе хребет сломаю, – цежу сквозь зубы.

– Я всё исправлю, дайте мне полчаса, – виноватым взглядом смотрит на меня.

– Витя…

– Полчаса, босс, – перебивает меня и, встав на ноги, быстро одевается и пулей покидает дом.

Пристрелить что ли всех?!

Его «полчаса» растягиваются на несколько часов, и когда он вернётся, порублю его на мелкие кусочки. А вот сидеть и ждать я не могу, и с рассветом, дом наполняется людьми. Подготовка к тому, чтобы ворваться к Корнилову домой, идёт полным ходом, когда пропажа возвращается с гулянки живой, здоровой и лишь слегка растрёпанной.

– Доброе… утро, – мямлит, застыв в холле и прижимая к груди сумку.

– Все свободны, – сухо бросаю я, сверля взглядом эту маленькую дрянь.

– А как же…

– Все вон! – рявкаю я, опережая тупые вопросы.

Пока вооружённые до зубов охранники шумно покидают дом, я сжимаю кулаки до хруста и глубоко вдыхаю, чтобы успокоиться и самому не прибить девчонку.

– Я пойду в полицию! Ты не имеешь права, – испуганно начинает Лера, когда я двигаюсь на неё, как танк без тормозов. – Моя жизнь тебя не касается. Ты мне никто, – продолжает нести херню и пятиться назад.

– Рот закрой! – рычу на неё, с ходу хватая за горло, и припечатываю к стене.

Смотрю в эти глаза и восхищаюсь её стойкостью. Боится, вижу. Чувствую всем телом, как дрожит, как судорожно дышит, но во взгляде ненависть, обида, злость. Хочется разорвать её на кусочки, избавиться от её присутствия в своей жизни. Избавиться от чёртового чувства защищать её от всего и выкинуть это милое личико из головы.

– Убери свои руки! – дрожащим голосом требует девчонка, выдерживая мой взгляд и даже не думая отвести глаза.

– Ты головой вообще не пользуешься? – спрашиваю, игнорируя её «требование». – Считаешь нормальным шляться всю ночь хрен пойми где, объявиться на следующий день и сказать просто «доброе утро»?

– А ты считаешь нормальным требовать от меня что-то, когда ты мне никто? – смотрит на меня с вызовом, не понимая, как мне импонирует её смелость.

– Ты делаешь то, что говорю я. И никак иначе, – цежу сквозь зубы, наклонившись к её лицу.

В нос ударяет едва ощутимый запах алкоголя, и крышу рвёт к хренам собачьим.

– Ты где была, мать твою? – рявкаю, напрягшись всем телом.

– Где надо. Отпусти меня, дикарь! – выплёвывает мне в лицо.

Сжав челюсть до скрежета зубов, я только сильнее сжимаю её тонкую шею, и тут мой взгляд цепляется за красное с синими разводами пятно на ключице. Я не вчера родился, чтобы не знать, что это такое. И в этот момент что-то внутри меня переворачивается.

– В эскорт пошла? Обслуживаешь мужиков? – прищуриваюсь, едва сдерживая рвущийся наружу гнев. – Так не хватает? Сколько за ночь? Два? Три? Твой тебя не удовлетворяет? Молодой слишком, не знает, как? – слова сами срываются, и я понимаю, что переборщил, когда глаза девчонки наполняются слезами, а искусанные губы начинают дрожать.

– Урод, – едва слышно шепчет. – Ненавижу тебя! Чтобы ты сдох в адских мучениях! – уже не сдерживая рыдания, обрушивает на меня свою обиду.

– Марш в свою комнату, и чтобы нос оттуда не высовывала, пока я не разрешу, – говорю спокойным тоном, но с угрожающими нотками, чтобы не смела ослушаться.

Убираю руку с её шеи, но продолжаю стоять на том же месте и выжидательно смотрю на Леру.

– Ты – самый больной ублюдок, которого я когда-нибудь встречала, – шипит на меня тыкая своим пальчиком в мою грудь, вместо того чтобы уйти в свою комнату.

– Иди в свою комнату и подумай, куда тебя приведёт твой шлюшный образ… – договорить не успеваю, как щёку обжигает звонкая пощёчина.

Моментально впадаю в шоковое состояние, не веря в происходящее.

Я не понял, меня только что ударили? Девчонка вдвое младше влепила мне пощёчину?

Внутри меня просыпается зверь, приготовившись разорвать на мелкие кусочки несносную девчонку. Дыхание учащается, пульс зашкаливает, а кулаки сами собой сжимаются до хруста костяшек.

«Ты ведь не будешь бить девочку?» – звучит голос здравого смысла в голове. Но гнев берёт вверх, и я с трудом сдерживаюсь. Никто! Никто в этой жизни не позволял себе поднять руку на меня за все мои сорок лет. Тем более какая-то соплячка, которая мало того, что дерзит постоянно, так ещё и смеет меня ударить. Нет, конечно же, это и ударом-то не назовёшь, но сам факт сбивает все мои настройки.

Пока я пытаюсь побороть себя и осознать произошедшее, цоканье каблуков по мраморному полу выводит меня из оцепенения. Это Лера убегает вверх по лестнице, оставив за собой только шлейф своего сладкого запаха.