Отчизне не изменяют

  Княжеский сын задержал внимание Паши-Бея. Смазливый, слегка полноватый, и какой-то бледный, несмотря на лето мальчик, вполне мог подойти на роль наложницы. Однако нынешний султан не слишком одобряет подобные увлечения мальчишками. Так что пускай будет просто рабочей лошадкой. Или может продать на аукционе? Так обычно и принято поступать со всеми пленниками!

  Паша-Бей рыкнул:

  - Выдать им набедренные повязки и увезти в Стамбул!

  Набедренная повязка, была старой, и очень грязной, но хоть прикрывала срамные места. Авенир все еще никак не мог поверить в реальность происходящего. Еще час назад он был княжичем, и рода основателей Москвы, и под его владением миллионы золотых русских рублей и десяти тысяч крепостных крестьян.

  А теперь он полуголый раб, которого гонят к веретенице для прочих невольников.

  Каменные булыжники мостовой нагрелись и заставляют подскакивать Авенира. Будучи княжичем, мальчишка никогда не появлялся на людях без щегольских сапог. Даже жаркое балканское лето, когда в обуви ходить, крайне неприятно не могла заставить гордого отпрыска Долгоруких опуститься до уровня босяка.

  Вот теперь нежные подошвы княжича жестоко страдали, терзаясь камнями, и горячей поверхностью. Это настоящая пытка для босых ног. С голым торсом в жару конечно приятнее, чем в щегольском камзоле, но солнце грозит спалить кожу.

  Княжич быстро сдался, идя по булыжникам. А когда попробовал встать, то его пребольно огрели плеткой. На спине моментально вздулась багровая полоса и мальчишка заскулил.

  Начальствующий на янычарами негромко произнес:

  - Полегче с ним! Это барчук!

  Кроме Петьки и Васьки к канату привязали еще десяток местных мальчишек. Особо набирать рабов было не из кого. Рукам в сыромятных ремнях больно, но к счастью они закреплены умело, чтобы не искалечить и не дать онеметь кисти.

  Авенир чувствовал себя прескверно. Он стал невольником, и в затылок, и с боку в него дышат простолюдины-мальчишки, которых и касаться мерзко. Непривычные к босому ходу подошвы уже разбились до крови, и их печет. Каждый шаг теперь дается с болью.

  Княжич, держится только на самолюбии. Ему охота упасть на дорогу и реветь от боли, но закусил до крови губы и терпит из последних сил.

  Ваське и Петьке проще, они уже успели загореть, как чертята, и босые ноги крепостных мальчиков привычны к песку, булыжникам и дерну. Они по крепости бегали, мелькая сизыми от пыли пятками, и обувались лишь, когда становилось прохладнее. Например, в подвале, где собирались отсиживаться, партизаня против османов. Им легче перенести переход.

  Булыжники голода кончились, и идти приходиться по колючему мелкому песочку и гравию дороги. И горячо и колко, боль ужасная, тем более, что на подошве много нервных окончаний.

  Авенир пытается отвлечься от страданий, рассматривая свой конвой.

  Охраны было в три раза больше, чем самих пленников. Янычары на конях, арабская стража, несколько негров. Одежды слишком пышные и яркие для войны, но это османских войск типично. Мушкеты смотрятся неуклюже и архаически. Зато сабли блестят на солнце ярко, придавая наездникам лихой вид.

  Мальчишка-княжич подумал: могут ли их освободить казаки? Шанс такой всегда имелся, но... Чем дальше они будут отходить, чем меньше надежды.

  Боль в окровавленных ногах стала невыносимой и Авенир застонал. Петька, который отличался большой для отрока физической силой, предложил княжичу:

  - Ваше сиятельство... Давайте я вас пронесу!

  В Авенире проснулась гордость:

  - Не надо! Я сам!

  Васька, который отличался сообразительностью, заметил:

  - С разбитыми в кровь ногами можно и гангрену подхватить! А мы по очереди выдюжим!

  Авенир хотел снова сыграть в непоколебимую скалу, как его сбитая в ссадинах и подтеках ступня угодила на камень. Княжич завопил, и получил опять плетью по животу и спине. Но грозный окрик командира оставил избиение.

  Не в силах более сдерживаться Авенир разразился плачем. Затем с помощью Васьки уселся на плечи Петьки, расслабился. Один из мальчишек видя, как покраснела у княжича кожа, сорвал пару больших листов лопухов и передал со словами:

  - Пускай укроется его сиятельство!

  После этого Авенир ощутил в себе облегчение. Хотя на Петьке сидеть и не удобно. Плечи, правда, широки, но с жесткими мускулами, шея, правда, крепкая и на неё можно облокотиться.

  Нести на себе совсем не худенького княжича задача нелегкая, но Петька до того как его взял себе Авенир в свиту работал у лесорубов. Мальчик хотя и был ровесником княжича, но отличался богатырским телосложением, и вполне мог - волочь и он это делал - много часов на себе тяжелые бревна и стволы деревьев.

  Так что Петька пыхтел, но нес на себе барина. Толи юный крепостной не обратил внимания, на то, что теперь их прежний господин, такой же самый раб, как и они, толи решил, что княжич его за это потом отблагодарит. Но во всяком случае отрок-богатырь старался.