Отдай мне дочь

Они еще долго сидели на кровати, обнявшись, и разговаривали — доверительно, спокойно, вполголоса, словно рассказывали друг другу самые сокровенные тайны. Мягкий свет обволакивал комнату, а в окно светила одинокая бледнолицая луна. Заглядывала к ним украдкой, словно хотела присоединиться, будто ей было одиноко одной в черном небе, затянутом темными тучами. Аня уснула с улыбкой, повернувшись на бок, и Милана какое-то время сидела с ней рядом, всматриваясь в нежные детские черты. Ничего в ней не было от Ирки — и внешность, и характер она унаследовала от отца. Кирилл тихонько стоял и любовался спящей дочерью, застыв на пороге. Милана, задернув шторы, подошла к нему на цыпочках, и сразу же оказалась в крепких надежных объятиях.

— Как хорошо, что она успокоилась, — шепнул ей на ухо.

— Да, я думала, будет хуже.

— Ты очень хорошо ей все объяснила.

— А мне кажется, она просто повзрослела, — возразила Милана, хотя и была рада, что подобрала правильные слова, — поэтому и перенесла все спокойней.

Она еще раз взглянула на девочку и, выключив ночник, прикрыла дверь. В ушах все еще звенело от пронзительного крика, в висках стучало словно молоточками. Только сейчас почувствовала усталость от тяжелого вечера. Рухнув в кресло, потерла виски.

— Юлия Максимовна звонила на городской.

— Уже? Что хотела?

— Узнать подробности.

— Ты ей все рассказал?

— А что скрывать?

— А она что?

— Ничего. Голос убитый. Сказала, что Ира не в себе. Завтра пойдет к ней, но боится, что та опять сбежит и исчезнет.

— Наверняка.

На миг воскресив сцену на лестничной клетке, Милана поежилась. У сестры были безумные глаза, а в них стояла такая глубокая боль, что могла подтолкнуть ее впасть в крайности. Она старалась не думать о том, какие мысли посещают тех, кто страдает таким психическим расстройством. Милана еще не теряла надежды на то, что Ирка все-таки одумается и начнет лечиться. Но что-то внутри подсказывало: этого уже не будет никогда.

Глава 14

Через две недели сестру выписали. Со слов Наташки, с которой Милана изредка созванивалась, она вела себя довольно адекватно, спокойно, всех узнавала, со всеми здоровалась. Это давало надежду, что лечение поможет и болезнь больше не проявится. Борис временно переехал вместе с дочкой к Юлии Максимовне, чему та была безумно рада. Ирка к ним не ходила, с Лидочкой не общалась. Все чаще к ней начал захаживать «какой-то наглый, хамоватый тип, молодой и резвый». Судя по описанию Наташки, периодически заглядывающей к сестре, чтобы поболтать и узнать новости, это был тот самый Толик, который открывал Милане дверь с полотенцем на бедрах.

— Что-то мне он не нравится, — поделилась мыслями Наташка. — Мало того, что наглый, ходит по квартире почти что голый, так еще и нагло рассматривает! Причем не лицо, не одежду, а именно фигуру, бедра, грудь. Мне было очень неуютно под таким откровенно вызывающим взглядом. По-моему, он больной какой-то. Больше к ним не пойду, кто знает, что у них в голове!

Все реже к ним стала заглядывать и сама Юлия Максимовна. Она подрабатывала, взаимодействовала с общественными организациями, которые помогали собирать деньги на лечение Лиды. А Борис занимался с девочкой лечебной физкультурой, тренировал ее, умудрялся находить какие-то подработки и, конечно же, ездил с ребенком в клиники и реабилитационные центры.

Как-то Аня подслушала разговор, и вбежала на кухню:

— Мама, папа, а правда, что у меня есть сестра?

Кирилл и Милана переглянулись.

— Кто тебе это сказал?

— Вы только что разговаривали, а я услышала. Борис — это же тот мужчина, который с мамой жил?

— Да, — ответил Кирилл.

— А Лида — это моя сестра?

— Сестра, — подтвердил он, поняв, что отпираться бесполезно.

— Она что, болеет?

Кивок вместо ответа.

— А чем?

Ей было очень интересно. Сев на свободный стул, она приготовилась слушать. Милана начала нервно мять салфетку, а Кирилл оставался удивительно спокойным. Взял Аню за руку и посмотрел в глаза:

— Лида не может ходить. Когда она родилась, она не могла дышать, но врачи смогли ей помочь, и она вернулась домой. Чтобы поставить ее на ножку, нужно очень много времени, терпения и сил. Борис сейчас этим и занимается, а мы ему помогаем.

Девочка слушала очень внимательно, потом уточнила:

— И Юлия Максимовна помогает?

— И Юлия Максимовна.

— А… Ира?

Она назвала ее по имени. Сначала запнулась, покраснела, не зная, как назвать, как сформулировать. Щечки ее разрумянились от волнения. Кирилл погладил ее по ладошке в знак поддержки.

— А Ира… сама лечится.

Аня задумчиво подперла кулачками подбородок.

— Вы завтра поедите их забирать из больницы?

Кирилл и Милана обменялись взглядами, молчаливо решая, что ответить. Милана кивнула мужу, и он ответил:

— Да, поедем.

— Ой, а можно и я с вами? Хочу на Лиду посмотреть!

Они ждали, что она попросит. С самого начала разговора было ясно, что она хочет увидеть сестру. Что ж, если Аня сама так решила, то они не станут препятствовать.

— Ты точно готова, Аня? — серьезно спросила Милана, а та энергично закивала головой. — Там будет Боря и, возможно, Юлия Максимовна.