Отдай мое сердце

– Больше не буду вас отвлекать, – сказал он, поднимаясь из-за стола. – Лучше приходите на вечеринку. Надо отпраздновать сразу два события: во-первых, я в очередной раз воскрес и, что особенно вдохновляет, почти из-за этого не расстроился. Видимо, начал привыкать. А во-вторых, сэр Макс не убил меня этим ужасным тяжелым кувшином. Сегодня благоприятный день для чудесных спасений; интересно, что ваши астрологи по этому поводу говорят? Получаса вам хватит, чтобы закончить дела, а потом сразу приходите на крышу Мохнатого Дома, я к тому времени как раз пешком доберусь. Так мне нравится этот дом и особенно крыша, хоть себе забирай! Но я не настолько хозяйственный, чтобы уволочь целый дом по Мосту Времени. Вам крупно повезло.

С этими словами Гэйшери подобрал с пола топор, небрежно всадил его себе в голову и вышел из кабинета. Вот как надо прощаться. Высокий класс.

Джуффин посмотрел ему вслед, взял со стола последний стаканчик с кофе и храбро сделал глоток. Неуверенно сказал:

– Ну, так… Пить в общем можно. Но хоть убейте, никогда не пойму зачем.

– Получаса хватит, чтобы закончить дела – это он, конечно, удивительный оптимист, – мрачно заметил я.

Джуффин уставился на меня так словно впервые увидел – что за посторонний тип в моем кабинете? Откуда взялся? С какой целью тут сидит? Наконец улыбнулся:

– А, ну конечно. Ты решил, что Мастер Гэйшери просто предположил, будто нам хватит получаса? Нет, он не предположил, а сказал, что так будет. И теперь будет именно так. Наконец-то он захотел нам помочь. Лучше поздно, чем…

«Кажется я крупно влип», – раздался в моей голове голос Нумминориха. А больше он ничего не сказал. Человеку, который влип по-настоящему крупно, такая лаконичность вполне простительна. Но кому от этого легче, мать его.

– Нумминорих в беде, – сказал я вслух. – Попробую добраться до него Темным Путем.

Не стал добавлять: «А вы за мной, по моему следу». Эти двое примерно в три миллиарда раз умней и опытней. Что им делать, сами сообразят.

«Где-нибудь в Ехо рядом с Нумминорихом Кутой» – такой невнятный у меня на этот раз вышел заказ. Но, к счастью, метод, любезно изобретенный для меня леди Тайярой, все равно сработал. Я все-таки очень везучий.

Ну или наоборот.

* * *

Теперь, задним числом, я могу собрать воедино фрагменты обрывочных впечатлений и вспомнить, что очутился в просторной даже по столичным меркам комнате с неожиданно низким потолком и очень маленькими окнами, освещенной всего одним крошечным газовым светильником, мерцавшим в дальнем углу; кажется, там стоял какой-то громоздкий шкаф, возможно, была обычная для столичных квартир кровать, то есть, огромный мягкий матрас, а может быть обнявшаяся пара сидела прямо на полу. Таких деталей я и в более спокойной обстановке обычно не различаю, а тогда мне точно было не до них, потому что единственной деталью, которая меня в тот момент интересовала, был небольшой сияющий огненно-белый шар, который как-то неестественно медленно плыл по воздуху, удаляясь от пары и приближаясь к темному силуэту в дальнем углу.

Силуэт я опознал сразу, не глазами, не разумом, а чутьем или даже инстинктом: ясно, что это Нумминорих. Воздух вокруг него звенел от невыносимого напряжения, и я понял, что он усилием воли пытается оттолкнуть летящий к нему Смертный Шар – не такой, как обычно у меня получается, а нормальный классический Смертный Шар, идеальное орудие магического убийства, доступное всем мало-мальски могущественным колдунам. Но что его возможно остановить или хотя бы замедлить, я прежде не знал. Нумминорих, подозреваю, тоже не знал, просто оказавшись в безвыходной ситуации, мы все обычно обнаруживаем, что способны на невозможное. Другое дело, что даже невозможного не всегда достаточно для спасения. Когда как.

Не знаю, сколько бы он еще продержался; впрочем, счет в любом случае шел на секунды: вот-вот хозяин Смертного Шара поймет, что дело движется подозрительно вяло, и сразу метнет второй. Я бы сам на его месте так сделал. И вообще любой.

Однако мое появление отвлекло Нумминориха. Он обрадовался, а нет ничего хуже, чем обрадоваться счастливому спасению до того, как оно произошло. Белая шаровая молния приободрилась и полетела к нему с нормальной для молнии скоростью. То есть гораздо быстрее, чем глазом моргнуть.

О дальнейших событиях можно долго рассказывать, но уместились они в какую-то долю секунды: я понял, что все пропало, и одновременно метнулся навстречу этому Смертному Шару, буквально втиснулся между ним и Нумминорихом, торжествующе подумал: «Успел» – и только потом осознал, что именно я успел.

Беда в том, что меня так давно никто всерьез не пытался убить, что я вообще перестал учитывать такую возможность. А зря.

Время – самая немилосердная стихия, движение его потока не остановить никаким усилием воли, даже хорошо тренированной, хоть взорвись. Но оно течет, а не скачет, поэтому между тем моментом, когда тебя убили, и тем, когда ты умер, обязательно есть небольшой промежуток. И в этот промежуток можно довольно много вместить.