Отдай мое сердце

– Отменил он! Отменил, понимаете! – сквозь смех повторял Гэйшери. – А свою задницу ты случайно не отменил? Чучело ты, сэр Макс! Расхвастался! Я тебе сейчас покажу, как надо отменять!

Надо же, вдруг перешел на «ты», – это единственное, что я успел подумать. Потому что потом стало не до того. Окружающий мир вдруг вспыхнул и засиял столь ослепительно, словно стал звездой, лиловой и одновременно зеленой, как первая весенняя трава. А мы сидели в самом центре этой звезды, неподвижные, онемевшие, и я явственно видел, что глаза у леди Сотофы Ханемер такие же круглые от изумления, как у Нумминориха. А сэр Шурф и Базилио вцепились в меня с двух сторон, как Армстронг и Элла в Гэйшери; мне крупно повезло, что у них нет когтей. Собаки, как по команде, закрыли головы лапами, отличная уловка: давай притворимся, что нас здесь нет. Только на лице Джуффина было нормальное человеческое любопытство, а леди Тайяра наконец оторвалась от своих записей и теперь смотрела на нас с неподражаемым выражением: кто все эти люди, и откуда они взялись? А Гэйшери продолжал хохотать, но это как раз неудивительно. Что ему сделается, он – настоящий псих. И я не лучше. По крайней мере, мне тоже было смешно, особенно после того, как Мохнатый Дом, на крыше которого мы сидели, начал раскачиваться, словно гигантские качели, все сильнее и сильнее. И я подумал: вот сейчас мы сделаем «солнышко». То есть полный переворот. И полетим вверх тормашками. Ух, будет хорошо!

Мы действительно полетели – не только вверх, а во все стороны сразу тормашками. Но при этом остались на месте, даже вино никто не пролил. И я в тот момент ясно, без тени сомнения знал две взаимоисключающие вещи: ничего подобного с нами никогда не было; это было, есть и будет всегда.

Из этого блаженного состояния меня вывела чья-то рука, ухватившая за шиворот и встряхнувшая так, что чуть не оторвалась голова. Я так и не понял, чья это была рука, но голос, прозвучавший не то в моей голове, не то все-таки где-то снаружи, совершенно точно принадлежал леди Сотофе: «Эй, соберись, – громко, почти сердито говорила она. – Даже не вздумай все забывать!»

– С какого это перепугу он вдруг забудет? Сэр Макс человек цепкий, своего не отдаст. – сказал Гэйшери.

Вот он совершенно точно говорил вслух, этот невыносимый двойной голос ни с чем не перепутаешь. И его звучание окончательно привело меня в себя.

Я огляделся. Никаких особых перемен не обнаружил, только все присутствующие поближе придвинулись к Гэйшери, который открывал очередную бутылку вина.

– Что это было вообще? – спросил я со всей возможной суровостью. В смысле, изо всех сил стараясь, чтобы голос не очень дрожал.

– Как минимум лучшие в моей жизни качели, – откликнулся Шурф.

Он выглядел таким довольным, словно нашел еще пятьдесят фрагментов книги легендарного принца Аллоя. И в придачу самого принца, засушенного между страниц.

Остальные выжидающе молчали. Наконец Нумминорих сказал:

– Как по мне, это был полный конец обеда.

– Точно, – согласился Гэйшери. – Вы мастер емкой формулировки. Далеко пойдете, молодой человек. – И надменно поглядев на меня, добавил: – Вот как надо отменять, если уж беретесь. Учитесь, пока я жив.

– Отменять – что? – переспросил Джуффин, да так строго, словно Гэйшери был новым начальником Канцелярии Скорой Расправы, выбравшим для беседы с шефом Тайного Сыска не совсем правильный тон. – Что именно вы отменили, Мастер Гэйшери? Я должен это знать.

– Не «что», а «кого». Я отменил человека, испортившего мое Благословение. Его не было. Хотел бы сказать «никогда», но это неправда. Ему все-таки девятьсот с лишним лет, а так далеко залезать с кардинальными переменами – ищи дурака. Чего доброго, вместе с ним вообще все к болотным лешим отменишь. Но я умный. И осторожный. Поэтому он отменился только два дня назад. Исчез в тот момент, когда я здесь у вас появился. Это очень приятно. Мне с самого начала не нравилась идея одновременно с ним сосуществовать. Все настроение от путешествия портил.

– Ясно, – деловито кивнул Джуффин. – Когда мне рассказывали, что вы однажды такое устроили, был уверен, что уж тут-то точно врут. Просто воображения не хватило поверить. Но с тех пор оно, хвала Магистрам, порядком отросло. Я правильно понимаю, что событий, которые случились после вашего появления, в этой реальности никогда не было? А все присутствующие ничего не забыли, потому что находились рядом с вами, в самом эпицентре перемен? И теперь для нас верны обе версии сразу? Включая ту, которую нам еще только предстоит узнать?