Отдай свою душу (СИ)

— Хорошо, — вздыхает. — Ты не порвала с Богданом, потому что не была уверена в своих чувствах к Рудову? Что изменилось?

Он все делает правильно, хочет задеть мои чувства, чтобы получить честный эмоциональный отклик. Только так я буду честна и с ним, и сама с собой.

— Всё! Я люблю его! Хочу прожить с ним долго и счастливо и умереть в один день!

Господи, что я несу… Нет, я, действительно, хочу всего этого, но представляю как оно звучит со стороны… а в контексте скольких наших реальных встреч с Женей? Шести? Бл. ть! Да, мы уже практически неделю вместе, и знаем друг друга как облупленных, можно жениться с чистой совестью!

Отец съезжает ниже в кресло, облокачивается на правую руку, упирая указательный палец в висок.

— Да? Я помню. Про Романа ты говорила тоже самое, — не обижаюсь, весь наш разговор направлен на чёткое формирование цепочки — факты — обстоятельства — выводы. И когда мне в будущем захочется завопить "почему?", меня просто ткнут в неё, указывая на несовершенство структуры…

Грустно ухмыляюсь:

— Тебе подойдёт ответ, что с ним совсем по другому?

— Не сомневаюсь, — такая же ухмылка в ответ. — Его ответ о чувствах к тебе мне понравился больше.

Почему-то щеки предательски начинают краснеть, хотя со мной такого отродясь не бывало…

— И именно поэтому я не буду напоминать о том… Хотя, нет… Все равно напомню, сколько раз я предупреждал тебя с ним не связываться!!! Ну, что ты улыбаешься?!!

Бли-и-ин, как же я обожаю своего папку! Эта его наигранная строгость, сквозь которую просто прёт любовь и забота, частенько останавливала меня от совершения множества нелицепрятных поступков, на которые я бы непременно решилась, не вспомни реакцию отца и стыд, который буду испытывать зная, что и наказания толком не последует.

— Прости, пап! Но ты же знаешь, как это бывает — смотришь в глаза и как будто крылья за спиной и весь мир у твоих ног! — вдохновенно выдыхаю я, раскидывая руки в стороны и закатывая глаза.

По доброму смеется:

— Теперь знаю, дочь…

А потом его лицо опять становится серьёзным, а морщинка между бровей чётче и глубже. Он начинает говорить о вещах, которые я чаще всего предпочитаю игнорировать. Безопасность. Для меня страх гипотетической ситуации, которая может никогда и не произойти — бесполезная трата сил. Я довольно рано поняла, что, если ты подставляешься, риск, конечно, намного выше, но и жизнь параноика не для меня. Единственный тормоз, который я только начала осознавать в последнее время, не без помощи Светы — дети. Нахождение со мной рядом автоматически ставит их под удар. Но это их жизни и моя за них ответственность. Своей я предпочитаю распоряжаться самостоятельно. В случае чего… у нас остаётся Света… жить в страхе и постоянном напряжении я не буду… не умею… не хочу!.. Но отец продолжает, мастерски рисуя ближайшие перспективы, и вот тут выползает ещё одно чудовище — страх за Женю, и неприятное ощущение, что объектом давления на него может стать любой из нашей семьи, а у меня, при нынешнем раскладе, конечно же, почетное первое место. Бл. ть! Я хочу просто жить… и любить… Вспыхиваю, когда отец говорит о нём, как о возможном объекте устранения… Термины, будь они неладны, отцовская стихия… но мой Женька не объект! Всё внутри сжимается… Я представляла, что ситуация не очень, но чтобы она была настолько херовой?!!

— Пап, и что?.. — меня в прямом смысле колотит.

Он поднимается из кресла, пересаживается на диван, ныряю ему под бок. Надёжно, спокойно, тепло. Потихоньку прихожу в себя. Поглаживает по плечу.

— Всё будет хорошо! Побудешь полгода хорошей девочкой?

Отстраняюсь, возмущенно на него пялясь. Откровенно ржет:

— Я, в смысле, охрану не игнорировать, правила безопасности соблюдать.

— А-а-а… — расслабляюсь.

— Ага, и проследи, чтобы у Евгения Егоровича был полноценный сон, а то с графиком работы, который ему предстоит, ноги протянуть — раз плюнуть.

Пыхчу и закатываю глаза.

— Когда переходим на военное положение? — полностью принимаю ситуацию.

— Ну, как только Женя согласится.

— Что?!! А он не согласился?!! — земля вновь уходит из под ног, вернее диван из-под задницы.

— Дочь, такие решения не принимаются сгоряча. Он даст свой ответ завтра к обеду.

Чёрт… в горле появляется проклятый комок, который на даёт нормально сглотнуть, а на глаза наворачиваются слезы… Мозг отбивает по моей черепушке азбуку Морзе, передавая доступно, что нахер я ему нужна со всем своим прицепом… Одному проще… тем более, когда речь идёт о выживании… Поднимаюсь.

— Всё понятно, — стараюсь придать своему голосу позитивные нотки, — значит, сегодня ещё свобода, — натягиваю одну из своих счастливых улыбок. — Я в универ, заодно узнаю, что там можно будет делать дистанционно.

Выметаюсь из кабинета… Выдох… Закусываю губу, сдерживая всхлип. Нет, Жень, хочу, чтобы ты принял решение без моего давления. Завтра, так завтра…

Глава 12

Евгений

Тишина. Это плохой знак.