Отдай свою душу (СИ)

Совсем молодой пацан с грустными глазами и приятной улыбкой. Мужчина с волевым подбородком и напряженным взглядом, как будто несет ответственность за всё и всех. До безумия влюбленная друг в друга молодая пара, Юлькины родители поженились на втором курсе универа и больше никогда не расставались, даже здесь вместе. Пожилая женщина сурового вида, но с Юлькиной же хитринкой в глазах, бабушка, которая заменила ей родителей, стала наставницей.

Замечаю, что все же зря навязался, без меня девчонки чувствовали бы себя комфортнее. Остаётся один букет. Я не знаю куда идти. Света в своё время предлагала сделать это вместе, но приняла мою позицию и не настаивала. Отец… ему я тоже все доступно объяснил. Юлька знает. На десять минут заглядывала "по своим делам" в административный корпус, и не считает нужным интересоваться моим мнением. Хотелось бы возмутиться, даже Энджи я, скорее всего, высказал бы свой протест, а вот этой проныре, которой до всего есть дело, не могу. Она как будто чувствует все то, с чем я никогда не справлюсь и делает это за меня, будучи в полной уверенности — ей это позволено…

Нда… надеюсь, что вся эта помпезность вызвана чувством отцовской вины перед мамой, а не желанием выпендриться перед знакомыми… Гравировка моей любимой фотографии. Стою, не зная, что делать. Энджи похоже тоже. Зато наш личный поработитель мира погружается в свою стихию, она говорит с мамой но, естественно, все ее слова звучат только для меня и страх, что это уже всё и навсегда, непонятным для меня образом начинает замещаться светлой грустью… Энджи подходит сзади, приобнимая и укладывая подбородок на плечо. Накрываю её руки своими. Теперь я смогу говорить с ней и об этом.

— Как интересно! — звучит ехидный голос откуда-то позади, заставляя нас троих резко обернуться.

Отец… И точно неслучайно. Следил. Вижу, что изрядно раздражен. Из этого его состояния обычно два выхода — бешенство или успокоение. Определяющие факторы? Хм… в нашем случае явно не в пользу второго. Руки Эндж напряжены до предела и это плохо, если он заденет кого-то из нас, она не сдержится, а это как раз то, чего он и добивается.

— Значит, познакомить свою…, - полный презрения взгляд на Энджи, — девушку… с матерью это нормально, а с живым отцом необязательно?

— Егор Андреевич, приятно познакомится, — вклинивается Юля. — Как удачно это мы заехали, вся семья в сборе. Ирина Анатольевна была очень красивой женщиной, жаль, что не удалось уберечь её от жестокой реальности, — она касается лица мамы и проводит по нему рукой.

Грань преодолена, глаза отца начинают наливаться кровью, когда он переводит взгляд с Энджи на Юльку и замечая её жест, срывается:

— Ты кто нахрен такая?!! — злобно рычит он, в любой миг готовый оказаться рядом и отбросить её от святыни… Его внимание полностью сконцентрировано на ней.

— Эндж, возьмешь Юльку и быстро машину, — едва шевеля губами, шепчу я.

— А ты? — волнение перемешанное с возмущением.

— Я скоро, — сую ей в руку ключи, подталкивая в бок, в обход отца.

— Я? — продолжает Юлька ни капельки не тушуясь. — Страшная подружка, которую таскают на свидания, чтобы на моем фоне блистать ещё ярче.

Отец зависает. А виновница его сбоя, подмигнув мне, за пару секунд догоняет Энджи и утаскивает ее за собой.

— Ты трахаешь их обеих?!! Для контраста? — только что полыхавшая ярость, сменяется брезгливым непониманием.

— Для души, — огрызаюсь я.

Пристально меня осматривает. Мы не встречались с ним четыре месяца, с того самого утра, когда мне пришлось при помощи угрозы обнародования информации, которая могла очень сильно ему навредить, заставить его отстать от Светы и Павла, в первую очередь от Светы, причём, в буквальном смысле. Ну, и, заодно, объявить о моём отделении.

— Сын, — так, мне теперь тоже интересно, — я, думаю, уже хватит! Ты продемонстрировал, что способен вести бизнес самостоятельно, я признаю твоё право на принятие собственных решений, и даже не буду вспоминать то, каким образом ты это провернул. Это лишь подтверждает, что ты — Рудов!

Угу, в этом контексте нечем гордиться.

— Но намеренно ослаблять дело, это ни в какие ворота! — опять начинает заводится он. — Сколько он потребовал у тебя за дочь? Никакая баба не стоит дробления бизнеса! Тем более агрессивная истеричка с довеском в виде двух ублюдков, какой бы красивой она не была!

Один… Два… Три… Вот и пришёл тот день, когда я поднял руку на отца… И дело не только в Энджи и детях. Про маму он говорил то же самое… Не ожидал и поэтому валяется на земле. Там тебе и место. Именно из этого положения ты должен выпрашивать прощение у жены. Переступаю через него:

— Я сам решу, сколько стоит моя женщина, — и это окончательно разрубает связь между нами. Прости, Регин, но лёгкие пути не для нас…

— Что?!! — нервно вопрошает Энджи с водительского сиденья.

— Трогай, да, побыстрее, — командует Юлька. Перебираясь ко мне назад.

— Живописно! — осматривая мои косятшки. — Расставил все точки над "i"?

— Ага, и прибил намертво, — склаблюсь я, перехватывая озабоченный взгляд Энджи. — Все нормально и без лишних увечий, — успокаиваю её.