Отдай туфлю, Золушка! (СИ)

— Да. Но это было бы последствие моей жизни и моего выбора.

Бель снова всхлипнула, а затем расплакалась, обняв его. Фаэрт зарылся в её волосы.

— Я не мог.

Она резко отстранилась, вытерла слёзы тыльной стороной ладони:

— Да. Не мог. Ты не можешь дать людям право совершать собственные ошибки. Понимаешь⁈ Но ведь это и есть жизнь, это и есть — свобода. А любовь без свободы невозможна! Игрушки не любят своего кукловода, Фаэрт. Ни один человек не выберет любовь в неволе.

— Я дал тебе возможность выбирать, — возразил он. — И чем это закончилось? Ты выбрала Гастона. Ты испортила жизнь и себе, и мне. Разве за эти годы я не доказал, что могу уважать твой неправильный выбор?

Бель пристально посмотрела на него:

— Возможно. Тогда докажи мне это снова. Я говорю тебе: нет, Фаэрт. Докажи, что моё слово для тебя хоть что-то значит.

Чертополох побледнел. Стиснул зубы. На щеках его заиграли желваки. Бель смело встретила горящий взгляд двухцветных глаз.

— Хорошо, — холодно процедил Фаэрт. — Я принимаю твой выбор.

Он отвернулся и решительно зашагал прочь. Бель, закусив губу, смотрела вслед. Напряжённо, почти враждебно.

Чертополох вышел за калитку, оглянулся:

— Прощай, Бель.

— Прощай Фаэрт.

Он помедлил, словно надеялся услышать что-то иное, а затем снова отвернулся. Бель выдохнула. Внезапно Фаэрт вновь глянул на неё и щёлкнул пальцами. Бель исчезла, а по воздуху поплыл полупрозрачный и лёгкий цветок лилии.

— Прости, — прошептал колдун с отчаянием, — я не смог.

Взял цветок, нежно поцеловал его и убрал под ткань дублета. А затем снова щёлкнул пальцами и исчез.

* * *

Я приподнялась и заглянула в довольное лицо, тихонько поцеловала улыбающиеся мягкие тёплые губы.

— Ты добился того, чего хотел, — заметила, прищурившись, — и что дальше?

— Дальше? — мечтательно переспросил Марион. — Дальше я хочу ещё.

— А потом?

— И потом.

Я шлёпнула его по лбу.

— Оскорбление действием, — намекнул принц.

— Марион, там мама волнуется. И я волнуюсь. И вообще не понятно, что происходит, а тебе лишь бы…

Он перевернулся на меня и поцелуем прервал возмущённую тираду. Потом чмокнул в нос.

— Хорошо. Потом, раз уж ты хочешь сейчас говорить об этом. Потом я пойду в разведку и узнаю, что там делает мой братец Дезирэ. Есть ли какая-то надежда спасти Родопсию от младшенького. Если Дезирэ времени даром не терял, то мы сбежим в Эрталию.

— К Белоснежке?

— К ней. Рассказывать долго, но королева явно предложила союз. И оттуда уже ударим по Дезирэ. Или не ударим. Может, из него и неплохой король получится? Не хуже отца, полагаю. Если всё будет хорошо, мы отправимся петь, как и собирались.

— А если нет?

— Надо найти Гильома. В любом случае. Сначала его. Я брата почти не помню, но, если он пытался отыграть твоё сердце у Фаэрта, значит, Гил — хороший человек. Я бы встал под его знамёна против Дезирэ. Если только сам Гильом готов к такой ноше. Это надо с ним обсудить.

Он снова опрокинулся на спину, а я села сверху и сообщила то, что ему уже было известно:

— Гильом в замке Фаэрта.

Марион нахмурился. И лицо его вдруг приобрело жёсткое выражение.

— Мне придётся вернуться за ним. Сам я не хочу править, — честно признался принц. — Да и какой из меня король? Ну честно? Если будет хоть малейшая возможность выскользнуть из-под короны, я выскользну. Но если нет… Если Гильом не захочет, а Дезирэ проявит худшие качества… Королём придётся стать мне. Это было бы ужасно.

— А я?

Он удивлённо посмотрел на меня, и мне стало не по себе. А действительно, кто я такая? Дрэз? Слуга? Попаданка?

— А тебе придётся стать королевой. Мне жаль, воробей, но расстаться с тобой я не готов. Стыдно, конечно, будет тащить тебя в такое дерьмо, но… Прости.

От сердца отлегло. Я рассмеялась:

— Это только ты можешь так сказать. Обычно за корону все борются.

Марион пожал плечами:

— Идиоты.

— Согласна.

Я спрыгнула с него. Покосилась на смятое жёлтое платье, нагнулась и подняла со мха рубашку принца, накинула.

— Отличное платье, — рассмеялась весело.

— Бесстыдница, — проворчал принц, блестя глазами и натягивая штаны, — хоть ворот зашнуруй.

— Ты к птичкам ревнуешь или к рыбкам?

— Ко всем.

Я попробовала зашнуроваться, но одна из двух верёвочек была срезана шпагой Чертополоха. Пожала плечами:

— Не судьба.

Марион встал, подошёл и заколол мой воротник брошью-тыквой, а потом снова поцеловал меня. Жадно и почти агрессивно, но с пьянящей нежностью.

— И как я в этом буду купаться? — поинтересовалась я.

— Расстегнёшь и снимешь.

— А Кару ты не ревновал…

— Я её не любил.

— А мне так не показалось.

Принц удивился:

— Ты ревнуешь?

— Очень. Только попробуй мне изменить!

Я постаралась сказать это весело, с юмором, но Марион вдруг посерьёзнел. Притянул меня к себе, заглядывая в глаза.

— Обещаю: никогда. Пока я добирался к тебе, понял, что мне никто кроме тебя не нужен.

Мне стало неловко. Я треснула его по лбу и побежала к озеру желаний. Обернулась:

— Рион, ты приготовишь поесть?

— Купайся, прекрасная принцесса, — рассмеялся он. — Вернёшься, обед уже будет тебя ждать.

И я бросилась бегом.