Отдайся, не пожалеешь!

— Что?! Не тебе хотела отправить? — смеюсь, прижав ладони к горящим щекам. — Такая глупая якобы ошибка еще в ходу?! За дурочку меня держишь?! Боже, у тебя с этой Лу переписка километровая. Тарас. Просто… Сделай одолжение. Свали к другой девочке и вот это все… С ней. Не со мной.

— Аааа… Блять. Конечно, у меня километровая переписка. В ПРОШЛОМ! Еб… Блять. Пиздец! — его несет на маты.

— У вас там виртуальный перепихончики.

— Да и что?! — отвечает с вызовом.

Аааа… Даже не отрицает. Боже, я сейчас взорвусь, сгорю, стану ничем.

— Да, мы трахались онлайн. А ты хоть на даты смотрела?! Смотрела на даты?!

Тарас на взводе, машет телефоном перед моим лицом, называет даты.

Это давно. Давно было.

Задолго даже до нашей с ним встречи.

— Лу — это моя бывшая. Луиза. Та самая, да-да. Та, с которой сейчас мой друг встречается. Про нее я тебе вчера говорил вскользь, что друг трахает бывшую в квартире, которую мы с ним на двоих снимаем. И она… Блять, как будто нарочно всегда то в белье, то в халатике на голое тело, то стонет как порноактриса. Зацепить пытается. И это тупой прокол… Да, тупой! Просто повод меня зацепить, вызвать что-то. Я это прекрасно понимаю. Не ведусь. Мне похуй. Похуй на нее! Давно похуй… Я к тебе, бля. Весь! К тебе одной, а ты…

Тарас отшатывается, медленно отходит, звонит кому-то.

Я стыну, смотрю на его широкую спину и потрясающий разворот плеч.

Тарас выходит, перешагивая через осколки и лужи кофе.

Говорит по телефону.

— Бойко? Спишь? — бросает на эмоциях.

Весь на взводе. Говорит на повышенных.

Теперь я знаю, как он злится и совсем не следит за речью. Количество мата зашкаливает, но не отталкивает, а лишь подчеркивает горечь и неприглядность ситуации, в которой мы оказались.

— Хули ты еще бока отлеживаешь? Мне твоя пизда свои фото присылает откровенные. На хуй бывшего заскочить хочет? Ты бы приглядывал за ней, бро. Но если быть честным, по-братски тебе говори, эту пизду в кулаке не удержишь. А еще… чтобы я ее больше в нашей с тобой хате не наблюдал. Вообще. Завел себе подругу, ок! Ебитесь, сколько влезет, но в отдельной хате. Хочешь встречаться? Дело твое. Но если этот тупой прокол я в ее исполнении еще раз увижу, мало не покажется! — рявкает Тарас.

Я чуть не оседаю на пол.

Этот разговор. Жесткий тон. Злость. Нервы.

Тарас, похоже, не соврал.

А я…

Черт!

Выхожу в коридор. Парень, швырнув телефон на тумбу, быстро одевается, пакует свой ноутбук в рюкзак.

— Тарас.

Я шаг к нему, он ловко уходи, не задев меня даже плечом.

— Тарас…

Голос ломкий, от эмоций меня потряхивает. Плохо становится. Я чувствую себя погано.

Тарас обувается, быстро всовывает босые ступни в свои найки, набрасывает куртку и хватается за рюкзак.

— Тарас, постой!

В моем голосе просыпаются умоляющие нотки. Просыпаются и встают в полный рост.

— Это бывшая. У меня с ней — все! — говорит, не глядя в мою сторону. — Ты, бля… Ты накинулась на меня стервой. Зачем? Я же не видел эти ебучие смс-ки. Блин, не прятал их от тебя, чтобы вот так… Могла бы просто показать, ведь они не прочитаны мной. Я бы объяснился. Все. Но ты…

Тарас трясет головой, бросает на меня взгляд.

Меня будто отшвыривает, с такой силой он на меня взглянул.

— Впрочем, в одном ты права. Телок у меня куча, — усмехается. — Извини за бардак. Я бы прибрал. Но опаздываю. Закажу уборку. Но не обессудь, если уборка будет не очень. На люксовый клининг не потяну. Я же дешевка.

Мне жаль. Мне безумно жаль и адски стыдно, что я себя так некрасиво повела.

Я бросаюсь за ним, но мне под ноги летят ключи от квартиры, а дверь жестко хлопает у самого носа, оставив меня… ни с чем.

Глава 28

Глава 28

Айя

Спустя время

— Работаешь над чем-то новым?

Мой менеджер по пиару, рекламе и всему, что с ней связано, Вазген Абраамян сунул свой любопытный нос в мои наброски и выхватил один из них.

— Броско. Емко. Новая линия мужских украшений? Здесь есть над чем подумать!

Я растерла ноющие виски, оттолкнула от себя кипу бумаги и вытолкнула ногой из-под стола шредер для бумаг, принялась скармливать машине один лист бумаги за другим.

Лопай, лопай, ненасытное чудовище! Уничтожай все зарисовки и задумки. Точно так же, как я уничтожила зарождающиеся отношения. Возможно, самые лучшие и искренние, что у меня когда-либо могли возникнуть.

— Вай, женщина, что с тобой? Что ты творишь? А ну отдай, отдай, кому говорят.

Вазген забрал шредер и буквально вырвал из рук лист бумаги, который я едва не отправила туда же, под безжалостные ножи.

— Вот это! — ткнул пухлым пальцем. — Вот это оставляем, а вот это уничтожаем! — показал мне первый лист.

— А как же броско, емко?

— Да, — Вазген затряс листами. — Первое было броско и емко. Но это — лаконично и брутально. Оставляем-оставляем!

Вазген постучал по носу себя кончиком пальца и плюхнулся на диван, развалился, задумавшись, зашевелил губами. Верный признак того, что всерьез начал думать над слоганом и всем прочим, что всегда сопровождает рекламные компании.

— Кажется, я придумал.

— Вась, — попросила я. — Не торопись!