Отдайся за Миллион (СИ)

— Не важно, — перебиваю. — Встань ко мне ближе, возьми меня за руку или обними за плечи, — шепчу парню. Прятаться я не намерена, как и демонстрировать беспомощность. Только для начала необходимо удержаться на каблуках, так как ноги затекают в напряженной позе.

— Что? Не понял?

— Богдан, выручи. За тобой стоит муж с любовницей, — отвечаю, не утаивая истины, — Не желаю выглядеть жалкой, — говорю сквозь судорожный выдох. — Словом нужен тактильный контакт и твоя поддержка.

— Так? —Ладони парня ложатся на талию, одним шагом преодолевает расстояние. И следом дергается от соприкосновения. Смотрит на меня с неприсущей ему серьезностью.

— Угу, — смутившись лишь киваю. Попахивает детским садом, но рациональная часть меня просто выключена.

— Тогда тебе следует расслабиться и отдаться..., — сглатывает. —Отдаться в мои крепкие руки.

— Не отпускай меня, — поднявшись на носочки шепчу Богдану. — Только не отпускай, чтобы не происходило.

— А ты улыбайся. У тебя эксклюзивная улыбка, Рика, — отвечает хрипотцой. — И прости меня, я не был в курсе про бывшего.

А я не могу понять, что меня сейчас унижает.

Присутствие той на которую променяли?

Или открытое пренебрежение статусом женатого мужчины?

Наглые требования перемирия? Только ради чего? Очевидно, ему и без нас хорошо.

Или меня накрывает большим раздражением, что Нинель составляет компанию Измайлову с молодой особой в серебряном платье и глубоким декольте?

А может все сразу?

Боже. Обилие вопросов не укладывается в голове.

Они непринужденно общаются между собой, ведут беседу, а-ля светская элита.

И так противно становится от увиденного лицемерия.

От девушки, что вешается на Степана и его самодовольной ухмылки.

Мерзко, оттого насколько Романов умело маскируется под улыбкой, утаивая смесь страха и ненависти к генеральному.

У него с Измайловым, не просто разногласия рабочих моментов. Могу руку дать на отсечение, все намного глубже. Они явно кого-то или что-то не поделили.

Романов и блондинка кивком головы прощаются с олицетворением дьявола, а затем удаляются в неизвестном направлении.

Я не знаю, чем бывший ослеплен, спутницей или грядущим высоким положением, но он меня в упор не замечает. Не ощущает сверлящего взора.

Больно ли?

Трудно объяснить.

Скорее всего грезы.

Знаю только одно, боль отсчитывает последний тихий импульс.

Эмоции поочерёдно душат друг друга.

Чем больше проходит времени, тем сильнее вскипает негодование на Измайлова.

Этот человек недавно пытался сожрать меня в диком желании. Я отчетливо это чувствовала. Такое нереально разыграть.

Он намеревался иссушить меня до дна, пробуждая потаенные глубины безумства.

Окунул в предвкушение.

Что-то до невозможности запретное и до трясучки желанное рождалось под ребрами.

Я зла от своей реакции. От диких поцелуев, что вспыхивают на груди и боль на затылке увеличивается.

Я зла, что вычислила каждую ноту его парфюма из толпы. Спутать который невозможно. Горький аромат ударил в нос моментально, как только увидела мужчину

Только ирония в том, что унизительное предложение гостиничного перепиха, открыто показывает кого во мне видят и мой уровень. Вернее, его нет — он ниже плинтуса.

Гадко. Неприятно.

Мне неприятно что Нинель стоит подле него, и они спокойно ведут диалог.

Изнутри царапает гребаное трио. И как подруга касается локтя того, кто выбивает почву из-под ног, а сейчас он, склонившись к ней внимательно слушает, что ему шепчут на ухо.

У него довольно умиротворенный вид, лишь вскользь прищуром рассматривает окружение и черный бархат не источает бешенства.

В то время как в моем присутствии Измайлов успешно перевоплощается в дикого кровожадного хищника. На глазах мрачнеет, душит тяжестью энергетики.

И я практически осязаю на шее черные щупальца его ауры.

На ум приходит единственная причина странного поведения мужчины.

??????????????????????????

Вероятно, оттого и открытое пренебрежение в мою сторону.

Муж...

Точнее бывший муж с любовницей посещает мероприятие, наплевав на все и вся.

А я, подавшись искушению упивалась страстью, практически отдавшись.

Семейка, конечно, из нас «образцовая» складывается.

По крайней мере, так я предполагала.

Истинные мотивы вскроются со временем и масштаб предательства сродни вскрытым венам.

Раны и боль накроют целиком и полностью.

И я поведаю вам все обязательно. Только чуть позже.

А пока меня ломает полная двойственность.

Знаю, что неправильно.

Понимаю, что не имею права испытывать какие-либо чувства. Неважно какие.

Но вязкая ртуть уже течет, и ее уже не остановить. Она заполняет методично клетку за клеткой.

У отравы только одна цель — выжечь до основания.

Противоречивые эмоции сплетаются между собой, затягиваются крепким узлом. До самого предела. Их наличие отрицать бесполезно, как, собственно, и прятать под маской равнодушия.

По крайней мере перед собой необходимо быть честной.

Измайлов кидает реплику подруге, и я не успеваю развернуться, как оказываюсь под прицелом сумеречной изморози. Вздрагиваю.

И вновь прошибающая насквозь тьма сгущается в глазах, он буравит неотрывно. Взглядом пытается проглотить осязаю буквально.