Отдайте ее мне!

– Какие кружева, Лорейн? – с неудовольствием воскликнул банкир. – Мисс Кроуфорд – студентка школы изящных искусств Слейда4. Там воспитывают художников, а не ремесленников. Взгляни на эти рисунки! – Он подошел к жене и протянул ей раскрытую папку. – Какие легкие и уверенные линии, какая безупречная композиция, как выразительно передано движение! А эта любовь к деталям? Я в восторге!

– Ты же знаешь, Альфред, я в этом ничего не смыслю, – откликнулась женщина, изучая свои ухоженные ногти.

– Ах, да, конечно, если бы дело касалось изящества кружев или вышивки…

– Не все же разбираются в искусстве, как ты.

– Кружева – это тоже искусство, – несмело вступилась Патрисия.

Красавица бросила на нее мгновенный острый взгляд, который девушка не заметила, и улыбнулась:

– Слышишь, дорогой, что говорит будущая художница? Кстати, мисс Кроуфорд, то кружево, что на вас сейчас, довольно миленькое!

– Спасибо. Оно досталось мне от бабушки.

– А, я так и поняла, что это что-то старое… простите, старинное.

– Сэр, вы действительно думаете, что рисунки моей племянницы заслуживают внимания? – спросил сэр Уильям.

– Безусловно! – убежденно кивнул банкир. – Я уверен, мы очень скоро увидим работы юной леди на выставке в Академии художеств. А начать можно с того, чтобы проиллюстрировать какую-нибудь книгу. У меня хорошие связи в книжных издательствах, так что, моя дорогая мисс Кроуфорд, я вас порекомендую. Гарантирую, что за вас ухватятся обеими руками!

– Вы очень добры, сэр, – запинаясь, пролепетала Патрисия, – но… это такая серьезная услуга… Не знаю, как я смогу вас отблагодарить…

– О, не беспокойтесь, моя дорогая! Вы не будете чувствовать себя обязанной – я потребую от вас взаимной услуги, – посмеиваясь, успокоил ее Саттерфилд. – Всем известно, что мы, банкиры, ненасытные стяжатели и ничего не делаем бесплатно. Я не упущу своей выгоды и на этот раз. Причем мне даже не придется ничего изобретать, потому что через три недели я устраиваю аукцион в пользу молодых художников. Мое предложение таково: я добиваюсь для вас заказа на иллюстрации, а вы взамен рисуете мне макет пригласительного билета на аукцион. Согласны?

– Да! И я окажу вам любую другую помощь, какая только понадобится.

– Прекрасно! Значит, договорились.

Девушка, сияя, посмотрела на своего дядю, и тот улыбнулся в ответ, как бы говоря: «Я не сомневался в успехе».

– А ты не боишься, Альфред, – лениво подала голос Лорейн, – втягивать юную неопытную девушку в свое мероприятие?

– Чего же мне бояться?

– Ну, ей же придется общаться со всеми этими художниками. А их распущенные нравы ни для кого не секрет!

– Я буду общаться с ними сам и обещаю оградить мисс Кроуфорд от их дурного влияния.

– Постарайся, дорогой. Честно говоря, те, что к тебе приходят, не имеют никакого понятия о приличных манерах! И потом, они ужасно неопрятны: все, как один, в мятой и заляпанной одежде, а в мастерской нигде невозможно присесть, чтобы не перепачкаться в краске.

– Издержки их профессии, дорогая, – развел руками банкир. – Но я удивлен: откуда тебе известно, как выглядит мастерская художника?

Красавица растерянно захлопала глазами и ответила не сразу:

– Наверное, прочла где-нибудь… Или просто представила, глядя на их спутанные бороды со следами вчерашнего обеда. Не знаю, возможно, мисс Кроуфорд привыкла к такому в школе Слейда…

Патрисия увидела тень беспокойства на лице сэра Уильяма, и ей вдруг стало смешно. С самым серьезным видом она поспешила заверить:

– Не волнуйся, дядя, у нас все очень аккуратно стирают и расчесывают бороды!

– Право же, Лорейн, ты преувеличиваешь, – улыбнулся Саттерфилд, хотя было заметно, что он начинает раздражаться. – Тебе следует поменьше читать дамские журналы.

– Там бывают очень интересные статьи и рассказы.

– Для определенного интеллектуального уровня.

– У каждого свой вкус, Альфред.

Пожилой джентльмен поставил свой бокал на столик и, повернувшись к каминной полке, где были выставлены многочисленные статуэтки, заметил:

– Прекрасный фарфор!

– Какое-то время назад я им увлекался, – сказал хозяин дома. – Собирал наш, отечественный: Веджвуд, Споуд, Дерби5…

Сэр Уильям подошел к камину, надел очки.

– Вот эта тоже английская?

Он указал на фигурку девушки, словно застигнутой внезапным порывом ветра: многочисленные оборки ее нежно-розового платья взметнулись волнами, а сама она улыбалась и придерживала рукой кокетливую летнюю шляпку.

– Нет, это Дрезден. – Банкир с недовольным видом повернулся к жене: – Лорейн, ты опять принесла ее сюда? Она же очень хрупкая! Вот, гляди: уже кусочек откололся!

Красавица обиженно надула губки:

– Она смотрится здесь премило. И все обращают на нее внимание.

– Хорошо, пусть будет по-твоему, дорогая. Я согласен на все, лишь бы только доставить тебе радость.

Патрисия тоже подошла поближе, чтобы рассмотреть статуэтку.

– Это чудо! – воскликнула она в восхищении. – Ее платье – оно совсем как настоящее!