Отдаю свое сердце миру

Красная достается Джози Грин. Все-таки они могли бы стать идеальной парой. Она не устает говорить ему об этом. Не сказать, что она так уж уверена насчет красной розы. Червоточинка, что сидит в ней, все равно хочет быть единственной желанной для него, даже если сама она не может разобраться в своих чувствах к нему. Он все еще интригует ее. Он улыбается и шутит, но за всем этим скрывается его мрачное большое эго, эта болезненная ранимость, которой начисто лишен Уилл. Тем не менее романтический жест с розой вселяет надежду и успокаивает. Она прекрасно со всем справляется. Стрелка повернута в нужную сторону. Да, у нее своя система настроек, и она может крутить стрелки туда-сюда, чтобы не сбиваться с курса. Да, она думает, что может контролировать ситуацию, и это ли не гарантия того, что она ошибается?

* * *

Дедушка уходит, громко хлопая дверью. Аннабель остается одна. Пленка кинофильма крутится дальше. В кадре март прошлого года. Ее день рождения. Прежней жизни остается всего три месяца, хотя она об этом и не догадывается. Часы тикают.

Она идет с подносом к своему столику в школьном кафетерии. Вся компания в сборе, ждут только ее. От волнения она проливает воду прямо в салат.

– Шоколадный, шоколадный, пусть это будет шоколадный. – Зандер возводит глаза к потолку кафетерия. Сколько раз повторяется этот фильм? Сотни.

– Чур не подсказывать, торт это или что-то еще, – говорит Зак Оу.

Кэт достает торт из-под стола. На глазури надпись: «Счастливого 17-летия, Белль-Попка».

– Та-да-да-да.

Сьерра сокрушается по поводу глазури, а потом все поют поздравление, вставляя вместо ее имени остроумные ругательства. И наконец Кэт дарит ей блокнот Moleskine и говорит: «Теперь мы близнецы».

Но на этом сюрпризы не заканчиваются.

После нескольких месяцев молчания Уилл присылает сообщение: «Думаю о тебе сегодня. Скучаю по тебе, Пеп». Она такая счастливая. Он помнит ее любовное прозвище, и сердце наполняется радостью.

А потом происходит кое-что еще.

После уроков Хищник ждет ее возле шкафчика в раздевалке. Подарочный пакетик висит на его согнутом пальце.

– Бе-элль, – напевает он. Для него это ее новое имя. Она не возражает. В младших классах ее полшколы так называло.

– Что это?

– Открой и посмотри.

Она снимает с его пальца бумажный пакетик – такой красивый, что она даже нервничает. Розовый с черным, с розовой папиросной бумагой, выглядывающей изнутри. Это упаковка, которую выбирают долго и тщательно, не то что мятая бумага в рождественском пакете, который может всучить Зак Оу.

В пакетике конверт. Она открывает его. Два билета на концерт панк-группы Uncut в рок-клубе «Ноймос».

– Поскольку, как ты знаешь, Clash больше нет.

– Вау. Спасибо.

Два билета. Неловкая ситуация. Она предполагает, что он рассчитывает пойти с ней. Это что, свидание?

Он читает ее мысли.

– Билеты для нас, но это же групповое мероприятие? Мои друзья Люси, Эдриан и Джулс тоже идут. – Хищник недавно получил работу в QFC[103] на Мерсер-стрит, и Люси с Эдрианом работают вместе с ним в отделе кулинарии, а Джулс – девушка Эдриана. Аннабель с ними незнакома, но наслышана о рок-группе Эдриана и о том, как они с Люси иногда находят всякую гадость в готовых цыплятах. У нее пропадает всякое желание покупать цыплят в кулинарии.

– О, здорово, – говорит она. – Будет весело. Подарок слишком щедрый, но спасибо тебе.

Она обнимает его. Он пытается отрастить бороду, и мягкая щетина трется о ее щеку, когда он прижимается к ней.

– С днем рождения, Белль.

* * *

– Стоп, стоп, стоп. – Аннабель останавливает кино. Это бесполезно. Она в середине фильма о Хищнике, она в середине марафона, и некуда больше идти, кроме как вперед. Святой Христофор как будто сурово смотрит на нее с высоты светильника. Аннабель встает, чтобы сходить в туалет. Деда так до сих пор и нет. Она наливает себе чашку кофе, но не притрагивается к нему. Выглядывая в окно, она видит все те же деревья и тот же клочок неба над кемпингом в Хейворде в штате Миннесота.

Ее телефон жужжит и крутится на столе. Сообщение от Джины.

«Позвони мне».

Она слишком устала, чтобы разговаривать с кем-либо. Когда она открывает рот, оттуда хлещет поток лавы. Ее кости – стальные балки, зацементированные у основания. Ее руки – крылья птицы, придавленные камнями злыми мальчишками.

Теперь телефон звонит. Опять мама.

Почему они не застряли в каком-нибудь другом месте, где нет Wi-Fi? В той же Монтане или в Бэдлендсе? Но нет, они торчат в каком-то захолустье, но индикатор уровня сигнала на экране телефона упорно показывает пять полосок.

Звонок, еще звонок.

Ноль внимания.

Аннабель отключает звук, но телефон настойчиво жужжит и вибрирует. У нее не хватает смелости или веры, чтобы не ответить. В памяти еще живы моменты из прежней жизни, когда Джина паниковала понапрасну, но случались и серьезные поводы. Все может измениться в одночасье.

– Мама?

– С тобой все в порядке?

– Я в порядке, а ты?

– Звонил Сет Греггори.

Сердце ухает вниз, как сорвавшийся лифт, и разбивается на куски.