Отдам босса в хорошие руки

Настя не слышит, что я вернулся, поэтому нет смысла сообщать, что я уже дома. Разувшись, сначала захожу на кухню, и замечаю на столе суши, соусы и листья салата. Кидаю рядом пачку пельменей, и иду на свет и громкую музыку.

Такое ощущение, что гостья боится уходить с временно оккупированной территории, потому что, как и утром, я застаю ее в спальне. Лежит поперек разобранной кровати в одной из моих рубашек, руки раскинуты, глаза закрыты, качает в такт мелодии головой и болтает ногами.

Мое присутствие замечает, только когда я тянусь к пульту и снижаю звук телевизора.

— Лева! — по-кошачьи плавно переворачивается на живот. — Как хорошо, что ты вернулся пораньше.

Бросаю взгляд на часы, где стрелки плавно подбираются к девяти.

— Я имела в виду пораньше, чем собирался, — тут же вносит она уточнение, игриво перебрасывает длинные светлые волосы на одну сторону и смущенно улыбается, заметив мой взгляд на своих оголившихся ягодицах. — Надеюсь, ты не против, что я взяла твою рубашку? У меня ведь нет сменной одежды. Правда, я не знала, какую выбрать, но не хотела тебя отвлекать от работы.

Я не из тех мужчин, которых раздражают свои вещи на женщине. Хотя в последний раз это случалось довольно давно, и тогда я сам настаивал на том, чтобы женщина надела мою рубашку, и мой запах еще больше впечатался в ее тело.

Но в данный момент мы оба понимаем, что трюк Насти — попытка перевести оккупацию из временной в постоянную. Не знаю, что подбивает ее уверенность в том, что в наших отношениях что-то изменится. Возможно, возраст, когда под глупость легче замаскировать продуманность. Возможно, советы подружек, которые тоже пытаются устроиться у кого-то под боком и торопят друг друга, потому что на пятки с каждым годом наступает все больше соперниц.

Но она казалась мне достаточно умной, чтобы не принимать мое сочувствие и участие за высокие чувства, не ждать их с моей стороны и не растить со своей.

— Рад, что тебе уже лучше, — киваю на ее оголенные ноги.

— Да нет, — поспешно отмахивается она, — еще больно, это я так, разрабатываю, не хочу долго тебя напрягать и злоупотреблять гостеприимством. У тебя ведь работа, ты занят, и привык жить один… а тут я…

Она делает движение ногой, морщится, опускает глаза и медленно проводит рукой по длинным волосам, зная, как мне нравится их сжимать, когда она извивается подо мной. Невинно облизывает губы, как будто они пересохли от сильных эмоций, снова делает движение ногой и снова красиво морщит свой лоб.

У нее интересная внешность — не броская, сделанная по единому лекалу пластического хирурга, а естественная и немного сказочная из-за больших ясных глаз.

И меня всегда вставляло от этого дикого сочетания — сказочности, простоты и развратности. Но сейчас, глядя на ее оголенный зад, я чувствую только сильное желание встряхнуть свою гостью, чтобы шарики в ее голове снова сложились правильно.

— Верно, — говорю я и, встретив удивленный взгляд девушки, которая подводила меня совершенно к другому, доходчиво поясняю. — И еще. Если бы я хотел переспать с актрисой, я бы выбрал актрису.

Пока Настя хлопает глазами, силясь продумать новую стратегию, возвращаюсь на кухню, ставлю кастрюлю с водой и вскрываю пакет с пельменями. Слышу шаги, неторопливые, но вполне уверенные. Слышу дыхание Насти, когда она замирает на пороге в паре шагов от меня.

— Прости, — спустя несколько мгновений обнимает меня со спины, дышит в лопатки. — Я просто подумала, что… Это не игра. Я просто подумала: а вдруг моя травма — это не случайность, не трагический случай, а шанс? Шанс для чего-то большего между нами. Ты никогда об этом не думал?

Она права, я никогда об этом не думал.

Ни после того, как Настя повредила ногу и осталась в моей квартире, ни до. Откровенно говоря, я ни разу не рассматривал вариант, что у нас может сложиться нечто большее, чем секс, который обоих устраивает.

И даже когда мама явилась в мой кабинет и сказала, что будет не против внуков без брака, у меня и мысли не промелькнуло о Насте.

Я могу представить, что однажды она откажется от вечерней жизни и клубов и будет с удовольствием гулять по парку, поглаживая большой живот и будущего младенца. Не знаю, что ее подтолкнет к этому — деньги, стабильность, за которую захочется ухватиться сильнее или любовь, но я вполне представляю ее в роли матери.

Могу представить, как от беременности еще больше расцветет ее красота, и мужчины по-прежнему будут оборачиваться ей вслед. Могу представить ее воркующей над ребенком.

Но я не могу представить, что этот ребенок будет моим.

Наверное, я действительно просто чертов циник, манипулятор и эгоист. И хрен знает, чего мне не хватает и почему я не соглашаюсь на меньшее, откидывая в сторону еще один шанс из удобных.

Но правда в том, что женщину, которая сейчас меня обнимает, я могу представить исключительно под собой, но не рядом.