Отдам босса в хорошие руки

Молчу и смотрю, как осенний ветер пытается выбить из ее прически на скорую руку хотя бы несколько прядей. А когда трюк с одной удается, заставляет девушку провести пальцами у лица, словно очерчивая его. И особенно выделяя губы… пухлые приоткрытые губы… словно зовущие к себе прикоснуться, проверить, попробовать…

Твою мать! — снова думаю я, на этот раз хотя бы уже не озвучиваю эту глубокую мысль. Свадьба — иллюзия. Но с воздержанием нужно покончить раньше, чем я дойду до того, чтобы зажимать по углам своих подчиненных.

— Едем, — решительно выдыхаю, чувствуя, что полностью возвращаюсь в реальность. — Не терпится посмотреть на варианты, которые предлагает мне случай.

Надеюсь, там не все женщины рассчитывают на серьезные намерения после первой же ночи.

Глава 35

Лев

Мы подъезжаем к одной из высоток, ничем не отличающейся от сотни других. Обычная парковка, мимо проходят люди, спешащие с работы домой, из окон льется мягкий свет, споря за уют с фонарями. На цокольных этажах банк, аптека — в общем-то, как и везде.

Поблизости никаких баров, клубов или хотя бы кафе. На всякий случай сверяюсь с визиткой — да нет, адрес тот. Собираюсь уже выходить, но Алла неожиданно хватает меня за руку:

— Еще пять минут подождем.

— Я думал: нужно прийти заранее. Хотя бы мужчинам.

— Если вы придете раньше, вас посадят за столик еще с какой-нибудь торопыжкой, — поясняет Алла, — и вместо пяти минут общения у вас будет пятнадцать. А пересесть будет не к кому.

— Аргумент, — закрываю обратно дверь. — Тем более, если этим торопыжкой окажется тоже мужчина.

Она улыбается, а потом, заметив, что все еще удерживает меня, убирает руку и отворачивается к боковому окну. Так пристально всматривается в вечерние тени, будто ей интересно наблюдать за мусорными баками, расположившимися с ее стороны.

Пожалев, придумываю, как заставить ее обернуться.

— А Павел Иванович всегда пьет только кофе?

— Наверное, — пожимает плечами.

И оборачиваться не собирается, заставляя и меня заодно рассматривать баки и котов, которые там прогуливаются.

Ну тоска же.

— Не помните, что готовили боссу? — снова ее провоцирую.

И вот теперь она теряет интерес к реалиям города. Поворачивает голову, смотрит на меня задумчиво, будто сомневаясь: открывать ли страшную тайну о моем друге детства. А потом все же решается.

— Иногда я делала для Павла Ивановича кофе. Особенно ему нравился кофе с соленой карамелью. Но это никогда, ни на одной из моих прежних работ, не входило в мои обязанности. Скорее — в качестве исключения.

А вот в это верится слабо. Тем более, с учетом того, для каких целей Пашка выбивал из меня ставку для своей секретарши. Да и в других компаниях руководители не ходят с чашками сами, и уж точно не разносят их для партнеров.

Вероятно, хочет сбросить с себя эти обязанности, выставить меня тираном с завышенными требованиями. Хотя… зачем тогда она покупала эту чайную колбу?

— И как вы относитесь к тому, что для меня придется теперь делать чай? — задаю вопрос в лоб.

— Несколько дней продержусь, — усмехается она.

Пока я раздумываю: сообщать ли ей, что продержаться придется минимум две недели, она сочувственно добавляет:

— Не переживайте, Лев Николаевич. Колба есть, в интернете я тоже сегодня кое-что прочитала, да и Лука мне столько всего рассказал… Вы знаете, он такой удивительный, и оказывается, что…

— Время, — прерываю поток восхищения и выхожу первым на улицу.

Алла копается в сумочке, подкрашивает губы помадой, колдует над волосами, превращая бардак в нечто легкое и сексуальное за пару секунд, поправляет сережки, как будто там кто-то будет сверять: топазы в ушах, бриллианты или подделка. Заметив, что я кручу в руках брелок с сигнализацией, наконец-то выходит.

— Теперь я вижу, — говорит она, едва поспевая идти рядом со мной, — что вам и правда не терпится.

— Еще как, — бормочу я, стараясь не смотреть в ее сторону и представляя одиноких красоток, которые мечтают о насыщенной ночи.

Хотя может быть и подстава. Я на таких мероприятиях не бывал, так что в мыслях мелькает, как строй моделей в купальниках, так и тургеневские барышни в длинных закрытых платьях, отводящие в сторону мизинец при чаепитии с крекерами.

Но когда мы, обойдя высотку, утыкаемся в табличку с четким адресом, а потом и в нужную дверь, я удивленно присвистываю. Неоновая красная вывеска с однозначным намеком: «Love is» больше смахивает на подпольный секс-шоп, чем на клуб одиноких неудачников.

— Интересно, — воодушевляюсь я, настраиваясь на первый вариант из фантазий.

Алла, видя, что я в настроении и готов к подвигам, даже настаивает на том, чтобы пропустить меня первым. Но это я только потом соображаю, что таким образом она отрезает пути к отступлению, а тогда…

Нас пропускают после отчета у домофона, холл, в который мы попадаем, так же в красных тонах, на диванах подушки, огромная плазма демонстрирует подиум, тихая восточная музыка, приятная улыбчивая девушка на ресепшене, которая рада мне, но не очень — тому, что я не один.

— Записан только Лев Николаевич, — категорично заявляет она.

— Я могу и уйти, — соглашается Алла.

Ага, как же.