Отдам босса в хорошие руки

Просто… как будто это действительно просто — устоять, когда вокруг тебя только клочья. И как будто он не был в курсе, что наше общение с его мамой никогда просто не проходило. Он ведь сам смеялся, когда видел, в каком я состоянии после редких поездок к ним в дом.

— Так здесь у тебя есть диплом, — продолжала приводить аргументы женщина. — А там придется работать уборщицей или ухаживать за какими-то стариками, а деньги… смешно. И потом, моему мальчику будет стыдно за такую жену.

Она умела давить на те точки, которые болели сильнее всего. Люблю ли я ее сына? А как докажу? Они вот готовы на это и то, а я?

— И потом, — говорила она, — вам же никто не мешает общаться. Сейчас современный мир, можно видеть друг друга хоть каждый день. Никто не пытается вас разлучить — просто совпало так: свадьба или поездка. По-моему, Тимур сделал правильный выбор.

Да, Тимур уже сделал. Своих гостей его родители, поговорив с сыном, обзвонили еще вчера. По сути, у меня уже не было выбора: будет ли свадьба. Тимур собирался уехать. Выбор был только в том, как я его отпущу.

— К тому же, для тебя это тоже шанс, — говорила мне его мать. — Да-да, не смотри на меня так удивленно. Пока он будет пытаться освоиться, ты тоже можешь доказать, что можешь быть ему хорошей опорой. Попробуй устроиться на работу и продержаться где-нибудь хотя бы год. Пока с твоей стороны одна нестабильность… А моему сыну…

— Год? — переспросила я вяло.

— Хотя бы, — повторила она. — Все равно раньше он не вернется. Зато как приятно ему будет видеть твои успехи. Да и я, возможно, сделаю кое-какие выводы. Год стабильности — разве так сложно?

Я была в таком состоянии, что мало что понимала. Только позже я осознала, что каким-то образом заключила с будущей свекровью пари.

Махнуть бы рукой, да так и хотелось, но что-то жгло внутри, и еще сильнее хотелось ей доказать, что я действительно хоть чего-нибудь стою. А потом, после одного увольнения за другим, захотелось другого — доказать не ей, а себе. И сжав челюсти, проглотив обиду и непонимание, я оставляла прошлое за плечами, делала выводы, опять наступала на грабли, но продолжала двигаться дальше.

Тимур прилетал, но нечасто. Его обещания, что как минимум раз в месяц мы будем встречаться разбивались о факт, что финансово он все еще сильно зависел от родителей, а они, понятное дело, не хотели тратиться ради нескольких поцелуев. Техника, сейчас же есть техника.

Да, конечно. Долгие разговоры, несмотря на разницу во времени, вайбер и скайп — все это было. Мы часто обсуждали, какой у нас будет новая, уже настоящая свадьба, которая не сорвется. И оба знали, что этот день становится все ближе и ближе.

Но живого общения не хватало.

А встречи в реальности стали значительно реже.

Два года нас разделяли не только разные города, но и разные страны.

Я отвыкала. Он отвыкал. Цели стирались, на первый план выдвигались другие. Менялось и окружение, ритм, менялись наши привычки.

И когда Тимур две недели назад неожиданно позвонил и сказал: «Бросай все и приезжай», я не закивала болванчиком и не зарыдала от радости, хотя мы не виделись месяцев семь или даже чуть больше.

— Подожди, я так не могу, не могу просто взять и сорваться, — сказала я несусветную чушь, — еще чуть больше месяца, и будет год, как я работаю в этой компании… Ты знаешь, у меня даже есть перспективы… Думаю, я могу занять должность начальника отдела продаж, и…

— Для меня главное, чтобы ты не разучилась готовить борщи, — оборвал он со смехом меня. — А карьера… Ну какая карьера, Алла? Для чего это все? Ты плохо знаешь язык, так что здесь ты ее точно не сделаешь. Можно даже не начинать. Зато будешь всегда у меня под боком, разве мы не об этом мечтали?

Я так растерялась от его представления нашей совместной мечты, что стала говорить еще большую ерунду.

— Тимур, но до года осталось…

— Я не собираюсь тебя уговаривать, — он разозлился, действительно разозлился. — Я предлагаю тебе переехать ко мне, предлагаю нам наконец пожениться, а ты говоришь о работе! Хотя, знаешь, может, я действительно поспешил. Моя невеста к свадьбе, смотрю, не готова.

И отключился.

А после две недели ни единого сообщения.

И хотя в последнее время мы перестали болтать по целому часу, перестали бесконечно засыпать друг друга сообщениями, расписывая, как мы тоскуем — это уже воспринималось как факт. Сейчас его молчание было демонстративным. И в качестве моего наказания.

Врут, когда говорят, что в тишине лучше думается. Тишина путает мысли и обнажает те, о которых ты не догадывался, не хотел их увидеть.

Тщетно прождав, когда Тимур остынет и позвонит, хотя бы напишет, я собиралась сделать шаг к примирению со своей стороны, но…

Тишина, в которую он меня окунул, не позволила.

Она заставила меня посмотреть на наши отношения под новым углом. И признать, что от прежних отношений почти ничего не осталось.

Они изменились.

Стали другими.

Какими-то рваными.

Но остались достаточно плотными, чтобы я по-прежнему считала себя невестой Тимура. И знала, что еcли… вернее — когда я все-таки сделаю шаг к нему, сделаю первой, как он и хочет, мы с ним поженимся.