Отдам любовь в хорошие руки

— Есть болезни, которые лечатся, а есть такие, которые только диагностируются. Тебе станет легче, если ты будешь знать, что твой синдром впервые открыл какой-нибудь Фрейд и что им переболело, скажем, пять тысяч двести пятьдесят особей рода человеческого? Понимаешь, у каждого человека очень сложный душевный мир, который надежно закрыт от посторонних. И что там творится — одному Богу известно. Ну, может, еще и психиатру чуть-чуть. — Он усмехнулся.

— А может, ей надо пострадать и посопереживать? — предположила Валя.

— Чистое страдание, которое ничему не учит и ничего не меняет, — это бессмысленное страдание.

Валя посмотрела в соседнюю палату. Женщина сидела в печальной позе, обхватив руками голову, и качалась из стороны в сторону.

— Володя, а если я ничего не вспомню, меня отсюда не выпустят? И вообще, что со мной тогда будет? — Она вдруг задала самый главный вопрос.

Врач растерялся. Он не ожидал этого вопроса сейчас. Хотя все последнее время думал об этом. На самом деле мы приходим в этот мир каждый со своим заданием, но при рождении все забываем и начинаем с чистого листа. Искать свое место и свой путь. При этом никто никого не лечит.

— Понимаешь, — он хотел назвать ее по имени и передумал, — дорогая, мы можем заставить твою память восстановить потерянный файл. Современные методики позволяют это делать. Но так ли тебе это нужно? Ведь случайностей не бывает, значит, ты потеряла память не просто так. Может, это была защитная реакция на какой-то стресс или информационная перегрузка. А может, просто шанс что-то понять.

— Или просто тяжелая, неизлечимая болезнь…

Валя, если ты хочешь, мы сегодня же приступим к восстановлению памяти. Ты готова? Ты действительно этого хочешь? — Он внимательно посмотрел на свою пациентку.

Сейчас, когда Валентина еще находилась в полном неведении, она была ему бесконечно дорога. Женщина без прошлого. Не обремененная никем и ничем. Неизвестно, в какого монстра она превратится, когда все вспомнит.

— Я подумаю, — ответила Валентина.

На самом деле ей было страшно. Прошла неделя с тех пор, как она проснулась в новом качестве. Взрослый новорожденный человек. Без имени и без веры. Один на всем белом свете. Которому надо все постигать сначала, создавать свой мир, искать своих людей. А что делать с прошлым миром, вдруг он тоже проявится? Она не знала, чего больше боится: начать все сначала или вернуться в прошлое. Выбор — удел сильных людей.

— Давай отложим решение на завтра, — попросила она.

— Утро вечера мудренее. — Владимир ободряюще похлопал ее по плечу и, улыбнувшись одними губами, вышел.

Утро мудрости не принесло. Вале приснился сон, в котором она четко все про себя знала. Но, едва открыв глаза, тут же все забыла. «Я — это то, что я есть или то, что я про себя думаю? А может, это то, что думают обо мне другие?» — размышляла она напряженно. Володя в этот день к ней не пришел. Зато пришел другой врач и очень подробно расспрашивал, какие имена ей нравятся, какие профессии вызывают интерес, любит ли она детей… «Пытается понять, на что я отзываюсь».

— Мне кажется, что если у матерей забрать детей, тщательно перемешать, а потом, лишив матерей памяти, заставить выбрать себе ребенка, я уверена, что большая половина выберет не своего.

— Таких сложных экспериментов мы проводить не будем. — Новый врач усмехнулся в усы. — Но проведем небольшое тестирование. Я психолог, меня зовут Олег. — Он надел на себя подобие улыбки.

— А если я не захочу тестироваться? — спросила Валентина вызывающе. Психолог ей не понравился, и она не собиралась быть подопытным кроликом.

— Это не больно, — опять усмехнулся он. На вид ему было около пятидесяти. Он выглядел ухоженно-импозантно и почему-то вызывал у Вали неприязнь.

— Итак, представьте себе дорогу, — продолжил он безо всякой паузы.

— Какую дорогу?

— Любую. Какие образы у вас ассоциируются с этим словом?

— Я вижу степь, всадника на коне, который подъезжает ко мне на всем скаку, и огромный столб пыли.

— А что вы делаете на этой дороге?

— Я иду босиком по теплой мягкой пыли, и мне очень нравится идти. Кругом простор, ветер развевает мои волосы.

— Хорошо. А теперь представьте воду. Любую и какие желания она у вас вызывает.

— Вижу большое, глубокое чистое озеро. Мне хочется нырнуть, но я боюсь.

— Отлично. Теперь представьте себе сосуд и опишите его.

— Это красивая антикварная ваза с высоким горлышком, расширяющаяся книзу. — Валя впервые улыбнулась. Ей становилось все забавнее играть в эту игру.

— А что в этой вазе?

— Вода. Чистая родниковая вода. — Она понимала, что родниковую воду не наливают в антикварные вазы, но ей так хотелось.

— Прекрасно. Спасибо. — Он тоже улыбнулся. Не усмехнулся в усы, а именно улыбнулся и, сделав пометки в блокноте, попрощался и ушел.

* * *

Уже через несколько минут в ординаторской шла оживленная беседа между Володей и Олегом.