Отдаться ректору или умереть

Первая ночь на новом месте была неспокойной. Сначала я долго не могла уснуть, словно в реальности ощущая губы магистра на своих губах. Мне вспоминалась то манящая бездна в его глазах, то его прерывистое: «Небеса!» – то хватка его пальцев на моём затылке – жёсткая, властная, не дающая ни малейшего шанса увернуться. Когда я наконец уснула, то несколько раз просыпалась, вздрагивая от тревожных сновидений. От тревожных… или слишком волнующих.

Утром, когда мягкая трель разбудила меня, я чувствовала себя так, будто прилегла подремать на какой-то там час. Но нужно было вставать и спешить на лекции.

У подготовительного отделения был свой собственный корпус, небольшой, одноэтажный. Алекс объяснял, что это сделано ради безопасности, вроде как новичкам-несмышленышам не стоит даже случайно узнавать особенности ритуалов для взрослых, чтобы не набедокурили.

И я в очередной раз убедилась в том, что мое место в здешней иерархии не слишком высоко. Возможно, в самой академии есть профессора, кандидаты и юные светила науки, а есть опасные идиоты, чья главная задача – не трогать колбы.

Теперь, наутро, я уже спокойнее вспоминала то, что произошло вчера. И все равно мне никак не удавалось думать об этом без досады, особенно о том, каким деловитым и отстраненным вдруг стал магистр Дарквиль, как только треснул артефакт.

Если во время нашего поцелуя мне показалось (наверное, только показалось), что в его жестах была если не искренняя страсть, то, по крайней мере, желание, последующие события должны были полностью избавить меня от этой иллюзии. Он даже не взглянул в мою сторону!

А между тем уже сегодня вечером мне снова придется навестить его.

Если бы только у меня был выбор, комната магистра оказалась бы последним местом в академии, куда бы я вернулась. Но, увы, этого выбора у меня нет…

Черт возьми, а ведь если бы он держал при себе нормальный защитный артефакт, а не китайскую подделку, все бы свершилось уже вчера. Сегодня я была бы, наверное, точно так же разбита и раздавлена, но по крайней мере свободна. Да и…

– Леди Виктория!– Голос раздался рядом, стоило мне сделать шаг за пределы своей комнаты.

Я вздрогнула.

– Алекс, вы меня напугали.

Так, стоп, что вообще он делает возле моей комнаты в такую рань?

– Вы что, за мной шпионите? – поинтересовалась я, глядя на него сквозь прищур.

Алекс казался свеженьким, точно только что сорванное яблочко. Светлые волосы прядка к прядке, сияющие голубые глаза, здоровый румянец на щеках, чёрная форма с серебристо-красного цвета галстуком – кстати, надо будет узнать, что это за факультет.

– Что? Глупости! – Он покраснел так отчаянно, что далее на него злиться было невозможно.

– Что же тогда вы здесь забыли? Между прочим, это женское общежитие, – я решила не давать ему спуска. Не хватало еще, чтобы он, движимый своей подозрительностью, разбил палатку возле моей комнаты, чтобы только не упустить из вида ужасное чудовище, способное навредить драгоценному магистру.

– Так сегодня же ваш первый день, – пробурчал он, – лучше не опаздывать на занятия.

– Вообще-то я не планировала опаздывать, – строго сказала ему я.

– Конечно, я так и думал… просто… – Он замолчал, будто смешавшись, и мне стало его даже жалко.

Бедняга, он до сих пор уверен, что стоит отвести взгляд, как я непременно сотворю что-нибудь ужасное.

И все-таки мне было бы проще смириться с его существованием, если бы сейчас, например, он бы сказал: «Ну, вижу, что у вас все в порядке, поэтому я пойду по своим делам, которых у меня много!» Но он продолжал топать рядом, явно намереваясь проводить меня до самого корпуса «подготовишек».

Я уже подыскивала какой-нибудь благовидный предлог, чтобы отослать непрошеного телохранителя, когда он вдруг задал совершенно неожиданный вопрос:

– Вы вчера ходили гулять перед сном, леди Виктория?

Мне стоило большой выдержки не остановиться как вкопанной.

– Я? – Черт, что же ему сказать, и где именно он меня видел, и не видел ли он, как я выхожу из корпуса, где расположены апартаменты ректора?

Все эти мысли пронеслись в одно мгновение, но мне удалось справиться с собой и почти небрежно ответить:

– Всегда выхожу подышать воздухом перед сном, привычка с детства.

– Не стоит делать это так поздно, – нравоучительным тоном сказал Алекс. – Когда вы возвращались, было уже совсем темно.

Я пожала плечами:

– Я пока что здесь не освоилась и не очень понимаю, когда здесь темнеет, когда светает. Думаю, со временем у меня получится составить более подходящий режим дня. Если я поняла вас правильно, поздние прогулки здесь тоже неприличны?

– Нет, не то чтобы неприличны… Все имеют право гулять, когда считают нужным. Просто молодежь, которая здесь учится… среди них есть такие шалопаи – темные маги, некроманты и просто талантливые негодяи, которых терпят исключительно из-за уникальных способностей.

Мне едва удалось не рассмеяться. Слово «молодежь» в исполнении Алекса звучало забавно. Ему самому наверняка не больше двадцати двух или трёх.